Рапорт. Продолжение. Белогвардейский роман. Владимир Положенцев

силы… Германская империя получит преимущественное право вывоза избытков хлеба, зерна, муки, сырья, шерсти, рыбных товаров, масла, табачных товаров, скота, лошадей, вина.… Кроме того, Германия получит особые льготы по помещению капиталов в донские предприятия, эксплуатации водных и иных путей.

      И как вишенка на торте: «Дружба, спаянная кровью на общих полях сражений воинственными народами германцев и казаков, станет могучей силой для борьбы с нашими врагами… Прошу верить в искренность моих чувств».

      Ответа на это послание атаман Краснов не получил, в Германии начал закипать революционный котел, кайзеру было не до « искреннего донского друга», как бы самому усидеть.

      Но скандал разразился огромный. «Бомба Краснова» рванула не только на территории «свободной от красных России», но и в среде большевиков. Ленин, конечно, подписал «позорный» Брестский мир с немцами, отказавшись от многих территорий, но дружбы с генералом Красновым, в какие бы одежды тот не рядился, вождь пролетариата не желал. Тем более платить ему «за разрушения». К тому же у Ленина была идея передать созданной им в Харькове Украинской народной республике Советов, часть русских земель, чтобы «культивировать там свой пролетариат» Но ни о какой дружбе с независимой Донской республикой, тем более Доно – Кавказском союзом, он не помышлял.

      Возмутились Англия и Франция. Они фактически поставили Деникину ультиматум: или вы заканчиваете с этой «Донской, прогерманской самостийностью» или мы прекращаем всякую помощь.

      История сама разрешила ситуацию. В ноябре 1918 восстали немецкие матросы в Киле, в Германии грянула революция, и кайзер Вильгельм бежал в Нидерланды, где и отрекся от двух корон – германской и прусской.

      Генерал Краснов и Войско Донское оказались у разбитого корыта. Донцы поняли, что дальнейшая самостийность невозможна, отправили в отставку командующего Донской армией генерала Денисова, горячо отсеивавшего идею полной автономии от Добровольческой армии. Главком Деникин предложил свои кандидатуры, в результате Донскую армию возглавил его ставленник генерал Сидорин. Под этим предлогом подал прошение об отставке и Краснов.

      Как ни странно для него было, Круг не возражал. Позже, встретившись с бывшим атаманом, Деникин скажет, что если бы он присутствовал на Большом Круге, выступил бы в защиту Краснова.

      На это Петр Николаевич лишь ухмыльнулся: он в очередной раз поразился двойственности Главкома – говорит одно, делает другое. Об этом его не раз «по-дружески» предупреждал барон Врангель, хотя был ярым противником «самостийника» Краснова.

      2

      Деникин подошел к окну с блюдцем в руке, неловким движением вылил несколько капель чая на мундир.

      – Возвращение блудного сына, – сказал генерал Романовский, беря газету.

      – Да, этот сын Дона испортил мне лично немало нервов. Как же и когда он вернулся?

      – Я выяснил.