Мертвецы тоже люди. Елена Грозовская

Они же специально наговорили тебе гадостей! Чтобы уехала!

      – Вот я и уеду! К сожалению, не получится уехать сегодня же. Остались незавершённые дела здесь… Соберу вещи и переберусь в гостиницу. – Жгучая обида переполняла меня, но я изо всех сил старалась держать себя в руках и говорить спокойно:

      – Выпусти меня… пожалуйста.

      Вано убрал руку. Я выскочила за порог, но он выбежал следом и удержал меня за локоть:

      – На меня-то за что злишься?

      Барабанил дождь. Его прикосновение: острое, влажное, чуждое – остановило меня. Я не могла справиться с дрожью в теле. Она била до судороги в пояснице, до скрипа на зубах. Внезапно злость прошла, остался лишь звон в ушах. И стало так холодно, что захотелось разбежаться и упасть в жёлтую воду, в глубину, где покоились тела мамы и отца.

      «Мамочка! Где ты? Папа, ответь!»

      Я будто наяву услышала шум речного водоворота, увлекающего меня во тьму, и повернула в сторону реки.

      «Я – мертвец! Кости, превращающиеся в пепел и прах!»

      Но что-то останавливало, тянуло назад. Отголоском в раскате грома прозвучала печальная и торжественная мелодия, и шум в ушах постепенно стих. Гроза уходила, унося с собой вой водоверти, и манила прочь от реки – в жизнь, светлую и радостную.

      Вано смотрел на меня.

      «Если я брошусь в воду – он бросится за мной!»

      – Не надо… не расстраивайся так. – Вано подошёл, взял за руку и, перевернув ладонью вверх, поцеловал холодную как лёд кожу. – Ты вся дрожишь… дай согрею. – Он прижал меня к себе. – А я-то думал, у тебя с родными прекрасные отношения.

      – И я думала… наивная дурочка, – всхлипнула, пряча лицо на груди Вано. – Таким дурочкам всегда в жизни достаётся… от родни в первую очередь.

      – Да, с такой роднёй и врагов не надо. – Вано улыбнулся. – Но тебе с ними не жить, погостишь и уедешь… Как ты близко сегодня. Даже не верится… Обычно ты избегаешь меня.

      – Не убегаю… это ливень, – ответила я с дрожью в голосе.

      – Ты же понимаешь, не о дожде речь! Неужели я настолько противен тебе?

      – Вовсе нет, ты мне не противен, – я неловко улыбнулась.

      – Вовсе нет… – повторил Вано. – Тогда что не так? Что тебе не нравится? За месяц ты мне и пары фраз не сказала… После ночи в поезде ведёшь себя словно я виноват перед тобой.

      – Ты ни в чём не виноват… Та ночь была ошибкой. Пойми, мы очень непохожи… по-разному смотрим на мир, – пролепетала я.

      Вано насмешливо прищурил глаза:

      – Ах, вот оно что… Как же я, по-твоему, смотрю на мир?

      Я промолчала, а Вано прижал меня к себе крепче:

      – Согреваешься? Может, сядем в машину? Где ты её оставила?

      – Там, – я махнула рукой в сторону моста.

      Спокойный голос Вано будто убаюкивал. Я бессильно повисла на сильной руке и прижалась щекой к плечу. Вано обнял меня. Я чувствовала гулкие удары его сердца, подняла лицо, и губы тут же накрыл тёплый поцелуй со вкусом кофе и шоколада. Вано взглянул нежно, робко поправил прядку на лбу, словно боялся, что я снова оттолкну его.

      – Ты