Сердце-пламень. Анастасия Родзевич

ты сама степенность! Где ты был все это время? Ах, да! Стоял и смотрел! Я искала тебя, а ты… Почему остался в стороне тогда?! Как ты мог?!

      А Дарен будто ждал этого. Его лицо не изменилось, разве что стало чуть бледнее.

      – Что-то еще?

      Я отшатнулась. Щеки горели, глаза тоже – на них вскипала злая, непрошенная влага. Болезненный жар внутри разгорался все сильнее.

      – Ты видел, что со мной сделали, видел! И ничего не сделал! – проговорила я, задыхаясь. – Преспокойненько ждал, пока Ворон разыграет свои карты, а после выложил свои. Ты просто ждал… И твоим козырем было мое доверие к тебе. Дарен, которого я помнила, никогда не предал бы меня!

      Я мельком взглянула на него, намереваясь потом отвернуться, но не смогла.

      – Ты думала, все эти годы я терзался воспоминаниями о тебе? – произнес он тихо. – Ты поставила под удар будущее Светлолесья… да и всего мира… из-за детских обид? Ты действительно настолько глупа, Лесёна?

      «Дыши. Просто дыши».

      – О да, я усвоила твои уроки, – со смешком сказала я, утирая тыльной стороной ладони злые слезы. – Ты хочешь править Светлолесьем, а я всего лишь один из рубежей, которые надо было пройти. Что ж, предложение о собрании книг Галлаи все еще в силе.

      – Я и не ждал, что ты поймешь. – Дарен склонил голову, и пряди волос опустились на лицо. – Поэтому дал тебе это.

      Он кивнул на жемчужную прядь в моих волосах. Уговор. Еще один дурацкий уговор, который я заключила с ним. Он, видите ли, хотел, чтобы я помнила нашу дружбу.

      – Да, твои поступки – это другое, – сказала я, качая головой. – Колдовской обмен, я помню.

      – Ты бы сама разрушила Печать, если бы не травник, – сказал Дарен, чуть поджав губы. – Ты понимаешь это. И злишься на меня. Злишься, потому что я вижу это в тебе.

      – И потому отбираешь свободу воли? – спросила я. – Совсем как Ворон.

      – Ты хотела этого, – вдруг сказал Дарен, обводя пространство вокруг посохом. – Нзира, колдовства, старых преданий. Ты хотела видеть Полуденного царя, и я стал им. Да, пришлось заплатить. Но с колдовством всегда так.

      – Тогда зачем все это? – Я коснулась жемчужной пряди. – Прежде ты охотился за моей силой. Теперь, когда ее нет, в этом нет необходимости.

      Я подняла клинок, чтобы срезать прядь.

      – Да, – мягко согласился Дарен. – Нет ничего, кроме твоего обещания помнить.

      – Поверь, – сказала я тихо, глядя ему в глаза. – Я помню.

      Дарен чуть прикрыл веки, как будто признавая разговор бессмысленным.

      – Но я допускаю, что ты можешь найти читальню, – вдруг сказал он. – Докажи мне это, и я, быть может, помогу тебе на суде.

      Неужели? Я медленно опустила клинок и повернулась к выходу.

      – Погоди. – Дарен поднял руку, и в рассветных лучах блеснули перстни. – Здесь скоро будет Ворон.

      – Я ухожу!

      – Я не отпускал тебя, – холодно проговорил Дарен. – Останься.

      К горлу подступила тошнота.

      – Прошу…

      Мольба в моем голосе заставила его обернуться.

      – Нет, – сказал он тем же тоном, но потом чуть смягчился: –