Сердце-пламень. Анастасия Родзевич

моя рука сама собой зависла в воздухе, будто пытаясь схватить что-то.

      – Чур меня. – Другой рукой я нащупала оберег и потянулась к клинку. С тех пор как начала перед сном принимать сон-траву, странные сны о прошлом и мороки Дарена больше не тревожили меня по ночам. Но кто знает, что со мной снова пытались сделать, пока я была без сознания?..

      «Только не снова».

      И оружия при мне не оказалось: я стояла в одной нижней рубахе, мокрой от пота. У ног валялась медвежья шкура, которую я, похоже, скинула с себя только что. Холод обжигал ступни.

      – Одежда в сундуке, – вдруг сказал чей-то недовольный, приглушенный разделявшей нас занавесью голос. – Питье на лавке.

      Алафира. Лечебница. Я облегченно пошарила около себя в темноте и, нащупав на лавке рядом кувшин, припала к нему. Кости все еще слегка ломило, но, кажется, хворь покинула тело. Должно быть, на сей раз старуха не пожалела для меня целебного колдовства.

      – Благодарю.

      – Синяки свои и ссадины сама залечивай, – отозвалась та. – Еще не хватало на тебя корпии переводить!

      Над постелью вспыхнул колдовской светец и осветил маленькую горницу синеватым огнем. Все мое снаряжение лежало на сундуке. Верхняя рубаха и штаны почему-то были теплыми и как будто даже стали чище. Может, мне повезло и о них ночью позаботились духи-обережки?

      – Ну, оделась? – Алафира заглянула и окинула меня недовольным взглядом. – Тело с себя согнала, смотреть противно. То-то холод тебя пробирает на раз, а мне потом возня. С утра еще новых таблиц притащили, когда тобой заниматься?

      От Минта я слыхала, будто Алафира прежде была рабыней. Нрав у нее был нелюдимый, и я не знала, когда она начала служить Дарену. Знала только, что теперь она заправляла лекарской башней, к ней приходили на уроки колдуны, и всех она нещадно гоняла, но благодаря ей обитатели Нзира не свалились с простудами или еще чем хуже.

      – Так, может, попросишь Дарена перегнать Нзир куда-нибудь поближе к теплу? – Я затянула ремень и откинула занавеску. Как раз чтобы еще раз столкнуться с сумрачным взглядом лекарки.

      – Он-то тебя пожалел, дуру, – процедила она. – А я не стану.

      Она даже чары над варевом не доплела, так и оставила висеть, расходуя силу на пустяшное сплетение.

      – Насквозь тебя вижу, – процедила она. – Тебе не нужно все это. Ты порушить хочешь все. Не держишься, не ценишь. Так знай: холод в Нзире из-за тебя.

      Я начала злиться.

      – Мне тоже жаль, что Терна больше нет! Но сваливать все беды на меня…

      Алафира фыркнула.

      – Знаешь ли ты, что Нзир удерживают в воздухе колдовские создания – аспиды, летающие змеи?

      – Еще бы не знать! – Раздраженно произнесла я. – Аспиды-то ветра́ ладят.

      – Прежде у Дарена было три змея, и каждый за свое отвечал, и тот, которого ты сожгла в Линдозере, был змеем теплого ветра. И если б не ты, сейчас в Нзире даже посередь зимы все б росло. У нас были бы свои целебные травы, даже поля – места-то довольно! Нам бы не приходилось расходовать дрова и колдовство, не пришлось бы посылать учеников в Светлолесье. Но нет!..

      Я не знала, что ответить. Алафира это заметила и сказала веско:

      – Ты