Сороковник. Книга 2. Вероника Горбачева

меня вниманием, лежат в томных позах, жуют себе. А что им лишний раз беспокоиться? Если все, как одна, встанут – рожками своими серповидными закроют солнце, не иначе.

      Вот такая у них тут пограничная зона. Всяк приспосабливается к защите, и крылатые, и рогатые… Опа! Как бы не вляпаться! Они тут не только полёживают да жуют! Внимательно смотрю под ноги. И хорошо, что переключаюсь: для меня, как для женщины, здесь и сейчас основную угрозу представляют коровьи лепёшки, а не рога и копыта, поэтому вожак, не унюхав угрозы, теряет ко мне интерес.

      Пастушок – парнишка чуть постарше Янки – спокойно трапезничает в придорожных кустах сирени. Молодец, парень, не напрягается. О, да у него тут и закуток обустроен: часть веток сверху подрезана, натянут небольшой кусок холста, этакий тент, два нешироких пенька обтёсаны до приличного вида, чтобы можно было присесть. Низкий, сантиметров на двадцать от земли, самодельный столик застелен льняной салфеткой, на нём выставлена немудрящая снедь, от которой я стыдливо отвожу взгляд – очень уж есть хочется.

      – Здорово, тётенька! – Парень гостеприимно машет в сторону пенька. – Садись-ка, в ногах правды нет.

      На тётеньку благоразумно не обижаюсь, по годам вроде так оно и есть; а вот, как добрый знак, отмечаю, что малый первым поздоровался. И доверяет, и к старшим уважение привык оказывать.

      – И ты здравствуй.

      Присаживаюсь. Ножичком острым как бритва, пацан споро отхватывает изрядный шматок сала, пластает на кусочки поменьше, веером пристраивает на ломте домашнего подового хлеба. Протягивает мне.

      – Спасибо, – принимаю угощение. Уже не чинясь, обстукиваю варёное яйцо. Он кивает на соль в развёрнутой тряпице.

      – Соль туточки бери. – И без всякого предисловия говорит утвердительно: – Мимо пчёл нашенских, значит, проскочила. И мимо Борьки прошла… – А Борька, значит, у нас бык, додумываю. – Сильна. В квесте?

      Разговор у него степенный, обстоятельный. И держится он, словно маленький мужичок, ничуть не опасаясь. А чего ему бояться? Будь на моём месте даже рыцарь в полном доспехе – парень свиснет, и обидчика живо поднимут на рога либо в пыль вобьют, а того железа, что от него останется, и на консервную банку не хватит. Оглядываюсь на бурёнок с куда большим уважением, чем раньше.

      – То-то, – говорит парнишка, заметив мой взгляд. – А ты, значит, прошла… Хлебца с собой в дорогу возьми, а то наши сейчас в поле все, не застанешь никого. Негоже в дороге-то без припасов. Квест ищешь?

      Я только качаю головой. Ищу? Даже пальцем не пошевелю. Это в классических играх персы рыщут в поисках приключений на свою пятую точку, а я как решила, такой политики и держусь: пусть квест сам за мной побегает.

      – И хорошо, – спокойно говорит пастушок. – Даже если старосту встретишь и начнёт тот что предлагать – не берись. Мы ж за выполненное платить должны, а нам ещё к зиме готовиться, на пяти избах крыши перекрывать. А денег в общине маловато.

      Он преувеличенно горестно вздыхает, потупив глаза, этакий простецкий парень с хорошей крестьянской