Сороковник. Книга 2. Вероника Горбачева

но то отказывалось сниматься лишь при бывшем владельце, обозначив, что остаётся со мной; но сейчас никто меня в ученицы не вербовал. Для чего неизвестному гостю напускать столько таинственности? Тоже мне, Артур Грей нашёлся…

      На ум внезапно приходят некоторые интимные подробности недавнишнего сна и становится неловко перед самой собой. Нет, Ваня, с такими-то фантазиями из тебя Ассоль не выйдет.

      А не связаны ли меж собой нескромное сновидение и преобразившееся колечко? Я трусливо прогоняю эту догадку. Допустить такое – значит, признать, что совсем недавно здесь побывал некто…

      … я даже не знаю, кто. Очень могущественный. Тот, кто умеет влезать в чужие сны и навевать свои собственные, менять молекулярные структуры твёрдых тел, влетать в окно и исчезать затем бесследно и бесшумно. Впрочем, не бесследно, нет. Подоконник вспахан шестью глубокими параллельными бороздами, и очень похоже, будто какая-то громадная птица, усевшись, притормозила здесь лапами. В конце борозд ещё и углубления, будто в этом месте птица зафиксировалась, вонзив когти. А что потом? Потом это… скажем, существо спрыгнуло в комнату. Не знаю, что оно ещё здесь делало, но карманы в моей куртке оно проверило, иначе, откуда тогда кольцо? И… мамочки мои… могло запросто придушить, или таким вот коготком тюкнуть в темечко вместо того, чтобы показательно укутать от сквозняка вытащенным из-под меня же одеялом. Ваня-а, куда ты опять влипла? Скажи спасибо, что живой проснулась…

      Торопливо закрываю обе створки.

      И надо же было оставить окно открытым! Дождалась. Меня ткнули носом в собственную беспечность. Я-то расслабилась, решила, что, если мой новоиспечённый рыцарь с треском и шорохом разогнал гадюк, то неприятности на сегодня закончились… Вот как ребёнок, честное слово, который в полной уверенности, что стоит накрыться с головой одеялом – и никакой волчок не страшен. Будто и не влезал ко мне однажды вот так же в окошко Некромант: «Поговорим, Обережница?» Нет, я упрямо наступаю на одни и те же грабли.

      И что теперь? Меня предупредили… о чём? Что держат под наблюдением? Что я должна – или, наоборот, чего-то не должна делать? В чём смысл визита и насланного – не побоюсь этого слова – сна-искушения? Мне страшно. Хочется и ноги унести поскорее, и затаиться, как мышка, ибо кажется, что за порогом уже поджидают слуги этого неведомого гостя или он сам. Кто? Ох, как бы мне сейчас пригодился мой новый друг с его необыкновенными способностями… Но ящерок, осоловев от выпитого молока, пребывает в спячке и добудиться его невозможно.