Сороковник. Книга 2. Вероника Горбачева

как я её напугал? Да ещё при этом снял ментальный блок… – Хозяин даже глаза закрывает. – У неё сейчас ум за разум заходит, полная мешанина в мозгу; что с ней будет в таком состоянии? Найди её, прошу. Ты видишь, я сейчас никакой…

      – Я понял, – говорит его друг сурово. – Лучше помолчи.

      Настойчиво заглядывает хозяину в глаза, тот щурится, но сам взгляда не отводит. Вижу, как задышал спокойнее, глубже, как порозовели губы и щёки. Это златокудрый поделился силой. Хотя у самого на лбу – крупные капли пота.

      – Уже лучше, Мага, но не вздумай подниматься. Иначе я тебя просто запру, – говорит он. – Ты сейчас далеко не в форме. Будь благоразумен. Я сам организую поиски.

      Он пристраивает ему под плечи несколько диванных подушек и ещё раз строго велит оставаться на месте. Добивается, чтобы хозяин ему это пообещал. И только тогда покидает холл.

      Я осторожно высовываюсь из-за диванной спинки. Хозяйская рука тотчас ложится мне на хребет. От несказанного счастья я обмираю.

      – Абрахам, – говорит он, – значит, это ты его привёл, спасибо, дружище. Лети к отцу. Наверняка он уже почувствовал мою смерть, ведь начнёт разбираться, искать виноватых… Лети, скажи, что я жив, что в порядке, что справлюсь. Помощь не нужна. Да, пусть матери не сообщает; и сам ей на глаза не попадайся, ни к чему ей знать.

      Прижимаюсь на мгновение к его тёплой ладони. Надо лететь.

      – Давай, малыш. Возвращайся скорее, ты мне будешь нужен.

      И я вынужден его оставить. Боюсь снова не вписаться в узкое оконце, – мешает какой-то туман в глазах… нет, птицы не плачут… поэтому по спирали вылетаю в боковую дверь, в которую раньше ушла его женщина и куда скрылся златокудрый.

      Проношусь по галерее. Дверь на той стороне распахнута, я лечу через неё и взмываю.

      – Абрахам! – настигает меня повелительный оклик златокудрого. – Вернись сейчас же!

      Он умеет возвращать голосом. И приказывать умеет. И понимает нас, и птиц, и зверей. К тому же, я не могу ослушаться того, кто только что помог хозяину ожить. Опускаюсь на подставленное плечо.

      Он гладит меня по голове.

      – Не бойся, крылатый мой друг, с ним всё будет в порядке. Сейчас меня больше волнует наша пропавшая гостья. Хочу тебя кое о чём попросить. Ты ведь следил за ней? Следил, не отпирайся, и я догадываюсь, по чьему приказу. Стало быть, ты узнаешь её, когда встретишь. Разыщи её, она, скорее всего, пошла по южной дороге, через калитку в саду. Отнеси ей вот это.

      Надевает мне на лапу широкое кольцо. Успеваю увидеть, что не с пальца он его снял, а вытащил из кармана. Кольцо сжимается. Не слетит в полёте.

      – И передай … – добавляет он. Задумывается. Поднимает меня на уровне своего лица.

      – Иоанна, – говорит проникновенно, – где бы вы ни были – я в вас верю.

      И я-Иоанна это сейчас слышу. И мне, как и ворону, непонятный туман застилает глаза.

      Сэр отпускает меня-ворона.

      Чтобы осмотреть долину, нужно набрать хорошую высоту. Но там, в самом поднебесье парят ястребы. Спускаюсь и прячусь в придорожных