Мертвец из Лерута. Тома Болаг

блефует. У людей Кьена разная форма, лица закрыты… южный акцент? Подумаешь! Нет, раненые не скажут ему ничего полезного. Пора расслабиться, не то выдам себя сама” – Бьянка вздыхает и откидывает голову.

      К концу дня переживания о прошлом оставляют её. Дама подмешивает своему рыцарю снотворное и не забывает ласково улыбаться собрату по ордену.

      Спустя сутки ветви деревьев перестают скрестись о стенки повозки. Лес отступает всё дальше от дороги, давая место солнцу.

      “До чего же приятно выбраться из этих зарослей! – дама глубоко вздыхает. – Хотя здесь всё ещё слишком мрачно”.

      Память наполняет грудь запахом моря. На кончике языка чувствуется соль, а до ушей доносятся крики чаек. Единственная и потому избалованная дочь, она мало времени уделяла истории чужих земель. Конечно, это аукнулось ей в ордене, где все равны, и нельзя закрыть недостаток знаний родословной.

      Бьянка хмурится. Что такого она помнит из сплетен и россказней об этом регионе?

      “Людей здесь, наверное, как в столице Раены. Перспектив и природных богатств много, только все бегут вдоль Главной реки на юг. Боятся болотной нечисти? Ха, вот тебе и результат самостоятельного правления князей”.

      Картину за окном повозки делится на три полосы: сверху кромка ярко-синего неба, затем темная масса деревьев и легкий зелёный росчерк свежей поросли в самом низу. Стволы своим почти черным цветом и витиеватой структурой подавляют, поглощая внимание и свет.

      “Дома за мебель из лиственницы нужно чуть ли не драться, а тут растёт, и края ей не видно! Подумать только, такая красота и фактура внутри, и такой удручающий вид снаружи!”

      Постепенно, в пейзаже начинают мелькать домики. Их потемневшие от времени постройки сливаются с чащей, и только небольшие окошки выделяют жилища. Они мало отличаются друг от друга по своим размерам и силуэту. Всё богатство и разнообразие создаёт резьба. Она прекрасным узором очерчивает крышу, ставни и рамы.

      “Если бы не дело, можно было бы заказать комплект таких штучек для беседки. Все соседи бы удавились”.

      Повозка начинает мелко трястись. В дорожном полотне появляются камни.

      – Госпожа? – подаёт голос Роберт.

      Он оглядывается и пробует подняться. Краем глаза дама замечает, как пальцы Оллрика вздрагивают.

      “А глаза держишь закрытыми, притворщик!” – щурится Бьянка.

      Она подаётся вперёд и мягко давит на плечи своего подчинённого.

      – Не нужно, Роберт, полежи пока. Тебе нужен покой.

      – Но, госпожа, как же план? Нужно ехать объездной дорогой, иначе от людей Трегуба не отобьемся… – рыцарь говорит невнятно, с паузами тут и там.

      – Ох, ты верно не до конца пришёл в себя, – заботливым тоном произносит Эуфорбийская травница.

      Её руки обвивают мужское плечо и шею. Со стороны это выглядит мягко и даже нежно…

      Ещё до отправления дама припрятала готовую к введению ампулу в декоративном перстне. Её особый заказ. Достаточно чуть повернуть маленькое колёсико соседним пальцем, а после надавить выскочившей из-под металла иглой