Грибники 1,5. Вложенное пространство. Вера Флёрова

куртку и плотной ткани и долго в ней ходить.

      – А как это возможно? – спросил Джафар.

      – А как возможен межпространственный переход?

      Эйзен попробовал почесаться курткой, дёргая ее за полы то вправо, то влево. Снимать было лень, а в плотных рукавах не дотянешься.

      – Ладно. Но солнце-то хоть наше?

      – Пишут, одно. В том смысле, что не два. И спектр белый.

      – А если тут оно радиоактивное? – Джафар покосился на однородно-серое небо.

      – В следующий раз возьмём дозиметр, – пообещал Эйзен, все-таки снимая куртку и дотягиваясь рукой до правой лопатки.

      – Следующего раза может и не быть, – в своём стиле заметил Джафар, с интересом наблюдая за мучениями герцога. – Помочь, не?

      – Ладно, – вздохнул тот.

      Джафар подошел и расправил на плечах Эйзена смятую рубашку.

      – Давай координаты… Вот здесь?

      *

      – А если мы выйдем в Норвегии? – спросил Джафар, когда Эйзен снова надел куртку.

      Они приближались к городу.

      – Так не бывает, – Эйзен с интересом оглядывал сводчатые стены. – Где вошли, там и выходят обычно.

      – Любопытный ты, Лёша. Я б сто раз подумал прежде чем сюда лезть.

      – Напоминаю – ты хотел умереть, – сказал Эйзен.

      – Так это смерть, она простая и понятная. А тут – неведомое.

      Эйзен обернулся.

      – Что понятного в смерти, Яша? Ты хоть раз в этой жизни умирал?

      – Нет, но я видел, как это делают другие; ничего сложного.

      Джафар пожал плечами; они двинулись дальше.

      – Ты можешь умереть и тут, – сказал Эйзен с некоторым беспокойством.

      – Я не хочу умирать в чужом мире, Лёша, – воспротивился Джафар. – Я хочу в своём.

      – А какая тебе после смерти разница?

      – Умирая, я буду бояться, что разница есть. Не самое лучшее настроение перед кончиной.

      – Может, ты в этом мире уже умирал, только раньше. А может, и я тоже.

      – Мы можем найти свои могилы, как думаешь?

      – Если это было сто миллионов лет назад, то едва ли. А вот если в прошлом году…

      – Тут вообще есть прошлый год?

      – Был. Но, видимо, уже прошёл. Потому что сейчас, если мои глаза меня не обманывают, идёт год текущий.

      – Или день.

      – День в году.

      – Я ещё по твоей игре в шахматы понял, что ты – безупречный логик, – Джафар поддержал Эйзена под локоть, когда тот снова оступился.

      – Я и человек хороший, – сообщил Эйзен, одарив его лучезарным взглядом.

      – Я лучше, – попытался сказать Джафар с некоторой капризной строгостью, но в итоге тоже улыбнулся.

      Перед ними был мост; оставалось перейти через ров и оказаться в городе.

      – Ты можешь умереть и тут, – сказал Эйзен с некоторым беспокойством. – Я не хочу умирать в чужом мире, Лёша, – воспротивился Джафар. – Я хочу в своём.

      Разгуливая по переулкам другого мира, они поднимались