Грибники 1,5. Вложенное пространство. Вера Флёрова

вальяжно обнимая Эйзена за плечи, – что ты хоть и божественно прекрасен, все же не сам Господь и не можешь одарить меня смыслом существования. Но может, так и лучше: я не опасаюсь кары Всевышнего, когда говорю с тобой о должном.

      Когда Эйзен повернулся, Джафар уже исчез; непонятным образом телепортировавшись, он стоял у окна.

      – Вернусь через пару дней, – пообещал он. – Или чуть больше. Тут пока что нет отопления и воды; плюс ещё некоторые дела, которые нужно закончить.

      – Я думал, ты вообще не вернешься, – сказал Эйзен, медленно поднимаясь. Мироздание не переставало удивлять его своей лихостью.

      – Ну что ты, – сказал Джафар, оборачиваясь. – Оставлять тебя одного надолго в несколько тревожной ситуации мне не позволяет совесть и профессиональный долг.

      Эйзен прикрыл пальцами уставшие глаза.

      – Тревожная ситуация немного проясняется, – сказал он глухо, себе в ладони. – Заказчика мы не знаем, но тот, кто нанимал грабителей, уехал из Хоринска.

      – Здесь тоже не Хоринск, – напомнил Джафар. – Он ведь мог и сюда отправиться. У тебя разве хорошее предчувствие? У меня – нет.

      Эйзен кивнул и вышел. Пробираться к выходу сквозь горы мусора теперь выглядело непосильной задачей, и он ужасно боялся споткнуться и обо что-нибудь порезаться. Травмироваться ему было категорически нельзя.

      – Давай, – Джафар снова неведомым образом возник слева и взял его под локоть, – я тебя отсюда выведу.

      Эйзен не сопротивлялся.

      Таким образом, молча, но оберегая герцога, словно хрустального, Джафар довёл его до начала тропинки у Ворот.

      Эйзен остановился и обернулся.

      – Ты еще не передумал идти за Ворота? – спросил он. – Смысла жизни там тоже нет, но есть одна из загадок мироздания.

      – Конечно, ваша светлость, – Джафар приложил руку к сердцу. Выражение его лица было одновременно глумливым и грустным.

      – Что ж, тогда до встречи.

      Джафар поклонился и исчез.

      *

      Выполнив все свои планы и даже сверх того, механик дошёл до дома на горе только через неделю, когда исцеляющий эффект одиночества начал сказываться, и узел сомнений чуть ослабел.

      – А он ещё не приходил, – сказала Мария Семёновна, хлопотавшая на кухне. – Утром ушёл в горы за насекомыми, и вот уже три часа дня… я уже тревожиться начала.

      Джафар задумался. С одной стороны, хотелось есть. С другой стороны – и он начал испытывать беспокойство. Гулять по весенним горам в одиночку – та ещё затея. Хотя Леша – человек осторожный, должен знать окрестности…

      Нет, все-таки следовало его поискать.

      Вернувшись наружу, Джафар долго рассматривал горы с самой высокой точки, однако никого крупнее кекликов не заметил.

      Тогда он начал вспоминать, каким маршрутом обычно ходил Эйзен. Выбор получался небольшим.

      После двадцати минут пути вниз по серпантину нашлась сумка, с которой Эйзен обычно ходил ловить насекомых – забытая возле колючего куста. Вниз от нее уходил довольно крутой откос, заросший облезлыми деревьями. Джафар прошел несколько шагов дальше