Грибники 1,5. Вложенное пространство. Вера Флёрова

с усилием осознал Джафар. Иначе останешься здесь навсегда. Но какая-то часть его натуры уже причислила этот аргумент к фальшивым и надуманным.

      Быстро взбежав по лестнице, он обнаружил герцога, сидящего на ступеньках зиккурата. По лицу его текли слезы.

      – Леш, вставай, – дернул его за руку Джафар. – Читая надписи здесь, я теряю свою память. Потому что мое имя вписано в них.

      – А?

      В первый момент в серо-зеленых глазах герцога не было ни единой мысли. Потом он моргнул и вроде узнал Джафара.

      – Я не теряю, – сообщил он. – Но почему-то весь этот город… предстоящее расставание с ним вызывает у меня состояние, близкое к ломке. И еще я не могу забыть этих людей… и эту кошку. Их участь… это самое ужасное, что только можно себе вообразить. Если они это осознают.

      – Видимо, сила твоего интеллекта местным демонам пока не по зубам, – сказал Джафар, хватая его за руку. – Но эмоции их вполне устраивают. Пожалуйста, пойдем. Ты ведь иначе не сможешь меня отсюда увести. Я просто не захочу.

      – Да, конечно, – Эйзен поднялся. – Смотри, бабочка…

      Темно-серая бабочка с зеленым флуоресцентным рисунком на крыльях села на ступеньку.

      Наклонившись, Эйзен легко накрыл ее рукой.

      – Слушай, – сказал он, осененный внезапной догадкой. – Видимо, насекомые здесь все же эволюционируют… У них какая-то своя нить времени… Иначе она боялась бы меня. А так… у них нет врагов.

      Джафар замер, глядя на бабочку.

      – Эребия церулеум, – внезапно вспомнил он совершенно чужую информацию. – Киата ее так называет.

      – Что?!!

      …Когда теперь уже Эйзен в панике вытолкнул безвольного Джафара на площадку перед Воротами и дрожащими руками закрыл их на ключ, механик еще некоторое время приходил в себя, выгружая из сознания дополнительную жизнь.

      – Это пострашнее, чем алкоголь, – сказал он в итоге. – Сколько мы там были?

      – Пять часов тамошнего времени и один час нашего, – Эйзен смотрел на него, подозрительно сощурившись. – А теперь объясни, что с тобой случилось. Откуда ты взял название бабочки? Кто такая Киата?

      Джафар помолчал, осматриваясь и пытаясь осознать.

      – Мое сознание заместили, как слайд в старом проекторе. Словно вытащили одно и вставили другое… И самое странное, что тот, второй… это тоже был я. Киата – местный препод по астрономии. Но бабочек знает. В тетрадке Карины про неё нет?

      Эйзен вздохнул и поморщился.

      – Пока не встречалась… Ты сам-то читал тетрадь Карины?

      – Только первые два рассказа.

      – Будешь читать третий, как домой придем. Хотя… может, тебе уже и не надо, а? Может, это твое прошлое?

      – Прекрати, – поморщился Джафар. – Я здешний. В смысле, с этой стороны.

      Эйзен посмотрел на него с сомнением и всю обратную дорогу держал дистанцию.

      История из тетради

      – Вы извините меня, Вайжа Илианович, старика многословного. Я вам не мешаю?

      Вайжа сидел за банкетным