Думки. Апокалипсическая поэма. Том второй. Артём Рящев

смотря на утро, кинозал уже полон подростковым, а потому по большей части бестолковым возбуждением. Кто-то ходил, шуршал, что-то копошил, шмыгал носом и даже храпел. Храпящим, естественно, оказался Витя. Вот это сила – спать и не проснуться от воплей капеллана! Впрочем, Витя всегда спит с особым усердием, будто бы и создан он, Витя, именно для того, чтоб спать.

      – Осмос! – снова выпалил капеллан и снова не прибавил ничего для разъяснения.

      Совсем ничего не понятно и повтори капеллан это дурацкое слово еще миллион раз, понятней оно не станет, поэтому я покрутил кулаками в глазах, избавил их от склизких заспанок, осмотрелся внимательней и увидел новенькую. Она восседала на спортивном коне по-турецки подвернув под себя ноги.

      Новенькая весело смотрела на меня и я поспешил прикрыть голую грудь тряпками, которые служили мне постелью. Надо спать в одежде, чтоб перед ней каждое утро не позориться.

      Так, теперь придется одеваться как-нибудь под одеялом.

      – Осмос – есть сила разделения! – палил капеллан со сцены, а голос его становился все громче и громче с каждым словом, так что я окончательно проснулся.

      Шебуршу под одеялом, натягивая на себя рубаху, а капеллан все ревет:

      – Ибо предстоит нам, чада, отделить зерна от плевел! – ревет капеллан.

      – От чего отделить? – спросил меня Фенек, едва я справился с рубахой и вынырнул из-под одеяла головой.

      – Не знаю, – сказал я. – Подай штаны!

      – От плевел! – гаркнул капеллан, будто в ответ Феньку.

      Фенек подал мне мои штаны, хихикнул и, оглянувшись на новенькую, совершенно по-Жениному подмигнул мне. Я в ответ тяжело зыркнул на Фенька.

      – Отделить зерна от плевел в душах наших! – речь капеллана стала напоминать короткие автоматные очереди.

      – Вопрос! – крикнул я.

      Я поднял руку, чтоб привлечь внимание разбушевавшегося капеллана и тут же проклял себя за то, что не умею смолчать даже тогда, когда это совершенно необходимо, потому что поднятая моя рука сработала на отлично, она не только привлекла капеллана, но и все подростковое кипишение остановилась одномоментно во всем кинозале и вся Новая Армия Спасения устремила на меня свои взоры, вернее, все попросту пялились на меня. Хорошо хоть штаны уже на мне почти полностью, осталось только чуть-чуть и застегнуться еще.

      – Что такое? – спросил капеллан.

      Он нахмурил одну только бровь и засверлил меня взглядом.

      Я огляделся, отступать уже поздно, все, кто были, вопросительно смотрят на меня:

      – Чего от чего отделать будем? – спросил я.

      – Тьфу ты! – плеванул на сцену капеллан, раздосадованный моей несообразительностью. – Ну вот мы отделяем гнилые клубни от пригодных. Хорошее отделяем от плохого. Так понятно?

      Уж как хорошо понятно! Примерно раз в месяц капеллан сгоняет всех кто есть в подвал перебирать картофельные клубни, что у нас там хранятся. Я уж столько картофельных клубней перебрал, миллион, наверное, тонн и ни как не меньше