Думки. Апокалипсическая поэма. Артём Рящев

или идти? – сам себя спросил Женя. – Всем вместе или по одному?

      И стоит, бороду натирает двумя пальцами, большим и указательным.

      – Там темно, а фонарь только один и только у меня… – я осекся, но тут же поправил себя, – …то есть у Фенька. Если поедем, а там что-то есть, мы можем на это что-то напороться. И если это что-то большое или хуже того острое, то будет плохо.

      – А если пешком, – сказал Женя, – света совсем не будет.

      – А мой фонарь? – напомнил Фенек.

      – Гореть будет, но мало, – сказал Женя. – Чтоб горел хорошо, надо быстро ехать, такая машинка.

      – Понятно, – протянул Фенек, разочарованный своим фонарем.

      – Давайте так! – воскликнул вдруг Женя. – Верхом, но по одному!

      – Без фонаря и по одному? – переспросил я.

      – Тебе-то что, у тебя-то есть фонарь!

      – А в чем смысл? – мне Женина идея не понравилась.

      – Мост коротенький, под ним узко, вот в чем смысл! – сказал Женя. – Если там что-то есть, машина или что-то еще, то скорей всего оно находится где-то у края. А по одному мы проедем по центру, прямо по разделительной. На ней, ясно, свободно.

      Что-то еще! – там что-то еще сидит на пару с чем-то еще похуже.

      Женино объяснение мне тоже не понравилось.

      – Но… – начал я.

      – Но! – передразнил меня Женя.

      – А если… – но Женя и тут не дал мне закончить:

      – А если! – мне так сильно захотелось ему впечатать, но я не стал, потому что если все-таки впечатаю, то Женя сразу мне в ответ, а потом и мне придется, а драка в «сложившихся обстоятельствах» нам тут совсем ни к чему.

      – Давайте цугом под мост махнем? – выговорил я одним словом, чтоб Женя не успел.

      – Чем махнем? – не понял Женя.

      Пришлось объяснять акселерату что значит «цугом».

      Говорю, говорю, да кто ж будет слушать что я говорю?! – никто не будет слушать что я говорю. Передразнить – пожалуйста! Оборжать – запросто! А слушать – нет. Я им: «Не ешьте быков!» А они уже и скатерти разложили, и тарелочки расставили, салфеточки за воротнички заправили и ножи об вилки точат-натачивают – неразумные!

      – …гуськом, один за другим и все вместе, – тараторю я, чтоб успеть на одном выдохе все, что надо сказать. – Я буду светить, а вы – за мной…

      У меня уже челюсть болит говорить, а я все говорю, разные другие аргументы придумываю, а Женя слушает меня удивительно внимательно и все подбородком кивает.

      Я кончил и уставился на Женю.

      Женя почесал репу, почесал бороду, почесал пузо и вдруг согласился со мной. Вот так: я уже приготовился с ним заспорить, рот даже успел открыть, воздуху в себя сколько смог нагнал, а он взял и согласился. Я от удивления рот забыл обратно захлопнуть, а слова, оказавшиеся теперь без надобности, какие в горле у меня застряли, какие к языку прилипли.

      – Разумно, молодец! – сказал он, я аж на секундочку весь расплавился от того, что Женя меня отметил.

      Но, чес-слово, прямо через секундочку я эту блажь с себя согнал:

      – По