Иерусалимский вокзал. Григорий Люксембург

      ЯНВАРЬ

      Мне ни о чем не говорит

      Расположенье звезд вечерних.

      Россия под снегами спит,

      Как обмороженный кочевник.

      Январь – любовник Колымы,

      Ему плевать на чужестранцев,

      Он весь под юбкой у зимы

      И там ведет уроки танцев.

      Он выпьет кровь одним глотком

      Из человека, как из кошки,

      И холодом, как молотком,

      Расколет города на крошки.

      И все ему-то по плечу.

      А я пишу весне доносы,

      Что я на родину хочу,

      Где в январе целуют розы.

      1971 г.

      ОСЕНЬ

      Горим, горим в осенних красках!

      Какая зрелость! Раз в году

      Случается, такая встряска

      И на бумаге, и в саду.

      Как после длительной осады

      Повержен город и сожжен,

      И бродят женщины по саду,

      Который так незащищен.

      И полу жёлтые старухи

      Идут к огню в последний раз;

      До них дошли, должно быть, слухи,

      Что нынче осень напоказ.

      А дети в листьях ищут маму

      И размышляют у костра.

      И мамы видят эту драму,

      Возникшую среди двора.

      И лишь одна белье стирает,

      Зачем-то простыни синит,

      Как будто ничего не знает,

      Как будто город не горит.

      1971 г.

      КРАСКИ

      Зачем присваивать цвета?

      Я от весны иного жду:

      Пусть будет голубой с утра

      И черный, если, на беду.

      А синий в полдень для души

      На берег выбросит волна,

      Тогда хватайся и пиши,

      Пока не заболит спина.

      И серый осенью виной

      Судьбе, растравам и дождю,

      Как будто занят мир войной,

      И женщины плодят вражду.

      Плохие путает дела

      Осенним дням наперекор

      Душевный желтый. Со ствола

      Его срывает ветер-вор.

      И снова белый припадет

      К домам без стона, в один мах,

      Как птица, сбитая на взлет,

      Без красных пятен на крылах.

      Но, чтобы не было возни,

      Ты только красный цвет возьми

      В страну, где нет иного цвета,

      Лишь маки красные все лето.

      Октябрь 1971 г.

      ХУДОЖНИК

      М. Рейху

      Не прячь холсты в старинные комоды:

      Вот скрипачи бегут к твоим рукам,

      И ласки ждут убийцы и уроды,

      И кровь, и губы, нищета и срам.

      Ты красками дела поправишь наши,

      И выдумаешь что-нибудь еще

      Для Бога, для души и для продажи,

      Где будет плохо нам и хорошо.

      И в шатких сумерках, когда глухой Бетховен

      Тебе сыграет что-то наизусть —

      Ты защити его, как раб и воин,

      И докажи ему, что ты не трус.

      Захлебываясь в мелочной рутине,

      Ты видишь Бога даже в сатане:

      Как будто бы воскресший Паганини

      Играет миру на одной струне.

      Март