Один билет до конечной. Геннадий Бабкин

часа все ехали молча. В вагоне тоже стало тихо, выключили музыку, зажгли ночной свет. Нежданные гости больше не появлялись. Глеб игрался с телефоном, Борис Маркович дремал, Катя смотрела в окно. Сергей не отводил взгляда от оставленной парнями бутылки.

      – А, была не была!

      Сергей взял ее со стола, встряхнул, вытянул пробку.

      – Бойтесь данайцев, дары приносящих… а если трофей отравлен?

      Борис Маркович покачал головой. Сергей поднес горлышко к носу.

      – Похоже, чача. Не пропадать же добру!

      Сергей налил себе в стакан. Катя отвернулась.

      – Я не буду.

      – Мне тоже не наливай!

      Глеб накрыл стакан ладонью.

      – А я буду.

      Борис Маркович хитро улыбнулся, вытащил из пиджака металлическую фляжку плеснул себе в стакан.

      – Другое дело!

      Глеб радостно засуетился, принялся освобождать тару.

      Катя чувствовала себя виноватой. Она искоса наблюдала за Сергеем, пытаясь определить, на сколько сильно он на нее обижен. Но тот глотал чачу, смеялся, шутил, как будто ничего не случилось, или просто забыл об этом. Когда у нее уже порядком зашумело в голове, она взяла его за руку, чтобы спросить, но Борис Маркович постучал ложечкой по стеклу и снова разлил по стаканам.

      – За вас, молодые люди!

      – Нет!

      Катя замотала головой.

      – Про нас Вы все рассказали, а про себя?

      – Про себя…

      Борис Маркович отставил стакан, откинулся к стенке, обвел глазами купе.

      – Может, в это трудно поверить, но я тоже бегу. Но не от бед и надоевших проблем, а навстречу новым делам и начинаниям. Так происходит, когда в жизни наступает так называемая точка полного насыщения. Это когда многого достиг, почти все есть, а чего нет, всегда можно купить за деньги. Витальная импотенция называется.

      – Какая?

      Глеб заморгал глазами.

      – От латинского вита – способность развиваться и жить.

      – Если бы у меня все было, я бы не бежал.

      Глеб откусил яблоко.

      – Зачем? Вот оно счастье бери и пользуйся!

      – Ваша правда, молодой человек, счастье у каждого свое. Ведь, так, Катя?

      Борис Маркович налил ей из фляжки. Катя хотела что-то быстро сказать и осеклась. Ей, вдруг, вспомнилось, как ее муж нашел двойную закладку, и его охватила такая бурная радость, такое непомерное счастье, что он тогда сильно превысил свою дозу, и его едва откачали. Катя молча выпила, и оглянулась на Сергея. Тот уже блаженно спал, прижавшись щекой к боковой стенке.

      – Эй, просыпайся! Ну, давай!

      Сергей открыл глаза, ошалело озираясь по сторонам. Было темно. Внизу все спали. Глеб стоял у его полки и теребил его за плечо.

      – Кто? Что… что случилось?

      Сергей пришел в себя.

      – Ну, наконец, то.

      Глеб возбужденно хрустел пальцами.

      – Слезай, только тихо.

      – Зачем?

      Сергей потянулся, перевернулся на бок, свесил с полки ноги.

      – Катя…

      – Что, Катя?

      – Что,