Один билет до конечной. Геннадий Бабкин

начинается!

      Я откинулся на спинку и отхлебнул колы. Все присутствующие притихли, ожидая продолжения. Пару минут бомж молчал, уставившись на стаканчик. Затем, он принялся что-то шептать, потом стало слышно.

      – Я то что… я завсегда людей уважаю и с благодарностью, если они ко мне с пониманием…

      Бомж все больше сутулился, затем, начал трястись, и вдруг, икнув, и, опустив голову, сделал шаг к стаканчику.

      – Я только чуть-чуть… мне надо…

      Он двумя руками взял стаканчик и тяжело выпил.

      – Ин вино веритас!

      Я хлопнул в ладоши и оглянулся.

      Дама молчала, девушка выключила смартфон, татарин перебирал четки, а грузчик смачно сплюнул.

      – Ба-бам!

      Бомж уселся на стул напротив меня.

      – Я, ведь, как думаю, уважаемый! Люди, они должны помогать друг другу, правильно? Я, это, не просто так здесь, я до дочки еду, у нее буду новую жизнь начинать!

      – И долго едешь?

      Я оглянулся на швартующийся к пристани паром.

      – Долго…

      Бомж опустил голову.

      – И что так?

      – Билет нужно… мне…

      – А-а, вот как! Денег, значит?

      – Значит…

      Бомж с шумом выдохнул.

      Я закурил.

      – А знаешь, где твой билет?

      – Где?

      – Вон, там, за стойкой, в стекле!

      Я засмеялся и оглянулся назад: все молчали. Бомж подался вперед.

      – Это Вы зря, уважаемый! Не правильно это… людям верить

      нужно. Я дочечку сам вырастил, из болезней ее поднял. Она – одна радость у меня в жизни…

      У меня за спиной носом зашмыгала дама.

      – Все, достал, клоун! Вали отсюда, к… дочечке!

      Я выбросил окурок и посмотрел на часы. Бомж вскинул голову.

      – Не смейте так! Пожалуйста… мы свою гордость тоже имеем…

      – Гордость?

      Я допил свою колу и встал.

      – Я сейчас покажу твою гордость.

      Достав мелкую купюру из портмоне, я показал ее бомжу.

      – Возьми салфетку и вытри мне туфли, которые ты мне испоганил! Деньги – твои!

      – Мои?

      Бомж заморгал глазами.

      – Да, да… купишь себе билет бумажный, стеклянный, какой захочешь.

      – Твою мать!

      У стойки выругался грузчик. Бомж посмотрел на него, затем на деньги, взял салфетку со стола, и, вздохнув, опустился передо мной на колени.

      На это смотрели все. У дамы текли слезы, татарин застыл, как сфинкс, а грузчик сжал кулаки.

      – Ну и кто ты есть?

      Я нагнулся к бомжу. Послышался короткий гудок причалившего парома.

      – Мерзость!

      Пронеслось над моей головой.

      – Понял, кто ты?

      Я выпрямился и отошел от бомжа. Все, как один, смотрели на меня.

      – Да, да, конечно, ноу проблем!

      Я бросил деньги на пол, ожидая одобрений, но все молчали и смотрели на меня. Вдруг, девушка резко встала, подошла к бомжу и стала его поднимать.

      – Спасибо, спасибо, дочка, я сам, сам…

      Бомж, тяжело дыша, сел на стул, нашел меня взглядом.

      – Вот,