Один билет до конечной. Геннадий Бабкин

Маркович повернулся к Сергею.

      – А, Вы, я вижу, отправили?

      – Всего сто рублей.

      – Вы так богаты?

      – Совсем нет.

      Сергей засмеялся. Борис Маркович разлил оставшийся коньяк по стаканам, поставил бутылку под стол.

      – Когда я вижу голодную собаку или побирушку, то всегда накормлю. Но я гроша ломанного не дам, если мне не покажут куда пошли мои деньги. Кругом сплошной развод, лохотрон и кидалово, причем часто узаконенное властью.

      Борис Маркович выпил, зажмурился, поставил стакан. Сергей проглотил коньяк, развел руками.

      – Но так спасают многих детей!

      – Спасать нужно себя, господин офицер! А остальных спасет бог! Это его промысел.

      Борис Маркович зевнул, прилег на подушку и тут же захрапел. Глеб подмигнул, придвинулся к Кате, протянул ей стакан.

      – И все-таки за знакомство!

      Сергей посмотрел на пустую бутылку, громко вздохнул.

      – Жаль, коньяк кончился. Может, возьмем?

      Глеб, тем временем, уже держал Катю за руку, посвящая ее в основы хиромантии. Не переставая говорить, он выложил тысячную на столик.

      – Я тоже дам.

      Катя убрала руки и принялась искать кошелек. Она ощупала карманы, проверила сумку, осмотрела постель. Кошелька нигде не было.

      – Пропал…

      – Может, завалился?

      Сергей стал шарить под подушкой. Глеб кашлянул, поправил волосы, искоса наблюдая за его действиями.

      – Вряд ли…

      От шума проснулся Борис Маркович.

      – Что случилось в мое отсутствие, молодые люди? Уже Москва, или нас завернули в Магадан?

      – Кошелек пропал.

      У Кати потекли слезы по щекам.

      – Там все: карточки, деньги, флэшки с портфолио…

      – Может, на перроне вытянули?

      – Я таблетку брала здесь, в купе. Он был.

      Наступило молчание. Борис Маркович покачал головой, налил в стакан минеральной, выпил медленными глотками.

      – Выходит, он у кого-то из нас.

      – У меня его нет, но зато есть некоторые подозрения.

      Глеб развернулся к Сергею. Борис Маркович тяжело вздохнул, тоже повернул к нему свою голову.

      – Не хотелось бы тревожить полицию.

      Сергей оцепенел. Мозги поплыли. В глазах стало темно. Сердце стучало так, словно пыталось выскочить из груди. Он резко сжал кулаки, но выдохнул и стал выворачивать карманы. Руки его почти не слушались. Телефон выскользнул из пальцев и упал, отскочив под полку. Сергей наклонился, выгреб его от туда, и, поднявшись, ткнул Глеба пальцем в грудь.

      – Под стенкой, с твоей стороны. Розовый, с золотой цепкой. Я не полезу.

      Глеб кивнул, тут же нырнул под полку.

      – Ваш?

      Он бросил кошелек на столик.

      – Мой…

      Катя открыла замочек, достала пятитысячную, протянула Сергею.

      – Простите. Это моя вина. Я проставляюсь.

      – Сходить?

      Глеб протянул ладонь.

      – Нет, я сама!

      Катя встала, поправила кофту, положила руки Сергею