Один билет до конечной. Геннадий Бабкин

Там – офицер, с топором! Его берите!

      Спецназовец скривился, передернул затвор.

      – Не надо!

      Глеб бросился на колени.

      – За ширмой девушка. Хорошая. Вам понравиться!

      Спецназовец дал знак. Солдаты отдернули ширму: на кровати, сжавшись в комок, сидела Катя. Она дрожала всем своим телом. Борис Маркович оперся на стол, поднялся, вытянул из под лавки сумку.

      – Мы действительно гражданские, с поезда. Отпустите нас!

      Ответа не последовало. Борис Маркович тяжело вздохнул, повернулся к солдатам.

      – Я денег дам. Много. Всем хватит!

      Он открыл сумку, покопался, бросил на стол несколько новых пачек. В это время в комнату двое солдат ввели Сергея. С его лица капала кровь.

      – Плохо, капитан!

      Спецназовец вытащил из кармана платок, вытер Сергею лицо.

      – Сам пострадал и чуть двоих моих не уделал. Представляться надо!

      Он выпрямился, приложил руку к шлему.

      – Росгвардия, майор Быстров. Проверка документов.

      От плотного утреннего тумана полустанок казался еще меньше. Повсюду мигали огни скорых, полицейских и военных машин. Тускло светились окна прибывших автобусов. Толкая друг друга, и, переругиваясь, пассажиры напирали, стараясь, как можно поскорее покинуть это место. На обочине, стоя возле потрепанных «жигулей», Борис Маркович через окно договаривался с водителем. Его багаж, сгорбившись от холода, караулил Глеб.

      Катя нашла Сергея в буфете. Он сидел в углу и в одиночку наливался пивом. Отдышавшись от бега, она выбросила бутылку, и, вытянув его из-за стола, повела на посадку. Первые автобусы уже отъезжали.

      Мерзость

      Как-то волею судьбы я был занесен в южный, портовый город. Ожидая паром, я прохаживался по замусоренной пристани и разглядывал унылый местный антураж, пока, наконец, не увидел блеклые зонтики маленького кафе. Солнце стояло высоко, и, долго не думая, я направился к нему.

      За столиками посетителей было не много. Прямо у стойки пил мутное пиво местный грузчик, чуть поодаль разложила свои сумки пышнотелая дама, за ней старик-татарин цедил чай, а с краю зависала в смартфоне девушка в бейсболке.

      Я спросил колу со льдом и сразу услышал тяжелое дыхание за своей спиной.

      – Сигаретки не будет, уважаемый?

      Расплатившись, я обернулся: передо мной стоял бомж. Он был в затертой бескозырке и в грязных стоптанных кроссовках. От него разило тяжелым перегаром сивухи, выпитой где-то за отхожим местом. Бомж слегка покачивался и все время облизывал обветренные губы. Я машинально полез в карман, бомж подался вперед и наступил на мои белые туфли.

      – Куда прешь, рвань!

      Я отпрянул от бомжа.

      – Он всегда здесь отирается, куда только полиция смотрит!

      Дама придвинула сумки поближе к себе.

      Бомж сгорбился и отошел в сторону, переместившись ближе к татарину.

      – Иди, иди, Шайтан!

      Татарин замахал руками. Девушка на секунду оторвалась от смартфона, и, глянув на происходящее, снова погрузилась