Семья для мажора. Кристина Зайцева

волосы под шапкой, застегивает верхнюю пуговицу куртки.

      Месяц назад она поучаствовала в мастер-классе своего знакомого стилиста, и теперь вместо темно-русой копны волос на ее голове платиновое каре, из-за чего она похожа на опальную рок-звезду.

      – Да? – оглядываюсь, пытаясь понять, где она собралась сходить.

      – Ага, до завтра, – наклонившись, чмокает мою щеку.

      Глядя ей вслед, немного удивленно выгибаю брови.

      Сама я сходить не собираюсь. Мне еще двадцать минут трястись, и это время наедине с собой я посвящаю тому, чтобы пробраться в сумку и достать оттуда черно-белую фотографию узи.

      Всего один укол.

      Я ничего не почувствую.

      Я уже чувствую. Легкую тошноту по утрам и присутствие в своем теле “чужого”.

      Мой страх ни на секунду не унимался.

      Я боюсь детей. Я вообще их вблизи почти не видела. Только издалека в колясках или на детских площадках.

      Заткнись, Калинина!

      Ты и дети – понятие несовместимое.

      Нужно быть взрослой. Взрослый человек трезво оценивает свои возможности!

      Затолкав снимок назад в сумку, пытаюсь представить, что… что сказал бы Дубцов, впечатай я в его лоб этот снимок…

      – Выходите? – слышу сухой вопрос над своей головой.

      – Нет, – прижимаюсь виском к стеклу.

      Меня ждет пятичасовой рабочий день и праздничная красно-розовая мишура, которую сегодня придется развесить.

      Глава 12

      Кирилл

      Горячий бульон растекается по желудку, от чего мне хочется позорно стонать.

      Твою мать, я будто год горячего не ел.

      – Кхм… – поперхнувшись в кулак, запиваю все это дело соком и снова принимаюсь за еду.

      Пицца и ресторанные доставки – костяк моего рациона, если я вообще успеваю что-нибудь заказать. Найти толковую ремонтную бригаду, которая не будет полгода клепать мозги и выкачивать бабки, оказалось настоящим геморроем, но мы, кажется, нашли кое-что адекватное. Спасибо Тане. У нее вообще по части коммуникаций в городе связей больше, чем у нас с Барковым вместе взятых.

      – Останься у меня на ночь, – предлагает бабуля, задумчиво меня разглядывая с противоположного конца обеденного стола.

      Седые волосы уложены в аккуратный начес, которому она уже лет тридцать не изменяет, судя по фотографиям. На шее нитка жемчуга, в ушах тоже жемчужины.

      Я ее растрепанной или не отглаженной ни разу в жизни не видел. Она бардака в одежде не терпит, да и в принципе не терпит тоже. Может из-за этого я такой дисциплинированный? Гены? Перед тем, как к ней в гости заявиться, я утюжу даже носки, а сегодня даже постригся.

      – Не могу, – трясу головой. – Мне сегодня еще нужно в пару мест заехать.

      – Завтра заедешь, – стоит на своем. – Отдохни. Выспись. Утро вечера мудренее.

      – Не могу, – отвечаю однозначно.

      В последние три дня я сплю от силы четыре часа в сутки. Мне тупо некогда.

      У нас с ней уговор, и она вручила мне такую сумму денег, какую не каждый в руках держал. Правда, я предупрежден о том, что эти деньги – мое наследство, и если я их ухлопаю,