Просто шли по дороге звери…. Наталья Захарцева (Резная Свирель)

давно не конвоир, но бесконечно умножал, двоил. С любовью, снами, сказками, котами Господь тебя в ладонях покатает, пригладив все неровности твои.

      Подует в уголок большого лба. Настанет ночь, ревнива и слаба. Экран покажет звёздные анонсы.

      Ты сядешь старику на кончик носа, чтоб маленькую песенку слабать.

      И дальше в путь – по рельсам, по степям, бунтуя, страшно корчась и хрипя. Весна придёт – начнёшь смеяться гулко.

      Запомни, дорогая хлебобулка, что больше смерть

      не выловит тебя.

      Убийца монстров

      Повезло, если город, в котором живёшь, прекрасен. Проникаешься сказкой, и сам уже вроде сказки. Что ни день – то счастливый билет, что ни ночь – то праздник. Каждый встречный тебе улыбается без опаски. Город с воздуха чем-то похож на плывущий остров, а плохое чего примерещится, неживое, горожане велят объявиться Убийце Монстров. Кат спешит по осеннему мху, по сосновой хвое. По прищуренным улицам в мягких спешит сапожках. И скрипит ему вывеска, где нарисован бакен. А особенно долго таращатся в спину кошки, а особенно жалобно воют вослед собаки.

      Горожане твердят – мы бы сами, но руки пачкать. Понимаешь, добрейшие люди, скажи же, муха. Если мы выдаём индульгенции – сразу пачку, если мы полетим, то окажемся легче пуха.

      Весь такой в амулетах, булавках, ключах, приблудах, шутит в баре Убийца, стоит на мосту Убийца.

      На верёвке фонарик качается, как Иуда. Намекает туман, что пора бы поторопиться. Позабыв о делах, о тягучей вечерней лени, горожане скорей от греха закрывают ставни. Начинается самое главное представление: Убивальная Песня поётся на самом давнем, самом древнем чудном языке – не понять ни слова.

      Горожане, заслышав её, затыкают уши. Только шепчет сквозняк, безъязыко и безголово: что, не нравится слушать про смерть? А ты слушай, слушай.

      Ночь плетёт свою сеть, как заправская паучиха.

      И не спится, тревожится, мается до рассвета. Остаётся надеяться: будет наутро тихо. Наш Убийца – он справится быстро и незаметно.

      Над часовней луна наливается глазом бычим. Страх почти осязаем на ощупь – настолько плотен. Отовсюду к Убийце выходит его добыча с чердаков, из вонючих подвалов, из подворотен. Весь красивый – на шейном платке расцветает клевер – призывает Убийца шишигу и мантикору.

      А потом их ведёт Убивальной Тропой на север (говорят, её именно так называет город). По песку, по траве,

      по камням, что подошвы колют, по сухим заскорузлым корням, что лежат как мощи, по брусничным полянам, что красной страдают корью. За сто тысяч дорог, к старой ведьме, хромой и тощей.

      Далеко, где холодное небо – в прожилках мрамор, и зимует на крыше звезда с ноября до мая, наш Убийца лесное кошмарище кличет мамой и таскает к ней монстров, как в детстве котят под майкой. Мол, ты, мама, их спрячь – я же город от них избавил. Ведьма сильно ворчит – не сыночек, а вынос мозга.

      А потом она маленьким монстрикам травит байки, что страшнее людей на земле не бывает монстров.

      Слабаки

      Он