Таймбург. Вдогонку за проигранным временем. Дарко Джун

всё ерудновина какая-то получалась. Грововол? Брозевеп? Обычные имена вмиг угадаешь даже по тройке букв, а тут полная засада. Или просто мешает тень?

      – Вон у него, – потянул я за руку спутницы. – Что на бейджике?

      – Бре-зо-зол, – медленно и отчётливо прочитала Майя.

      – Да не бывает таких имён! – заспорил я. – Словно название лекарства какого-то.

      – Про лекарства не знаю, – пожала плечами Майя. – А слово такое есть. Так порой апрель именуют.

      – Он тоже – месяц! – поразился я. – Давай-ка подойдём к нему поближе.

      Мы обогнули высокие глиняные кувшины, закрытые светлыми деревянными крышками, протиснулись между столом и внушительной тумбочкой, заставленной горшками с неведомыми, но очень пахучими растениями и подошли к нише. Седовласый теперь не просто окидывал глазами обстановку, а цепко глядел на нас, будто изучая и что-то прикидывая.

      – Нравится ли вам здесь, ребятки? – голос очень, очень мягкий и глубокий, словно на меня упало пуховое одеяло, и я в нём утонул.

      – Очень! – Майя смотрела на хозяина во все глаза. – Хотелось бы побольше узнать о чаат-масала, но нам надо кое-что поважнее.

      Хозяин смотрел тем же вдумчивым взглядом.

      – Если это касается мира специй… – он улыбнулся самыми краешками губ, но всё равно оставался серьёзен.

      – А если просто о траве, которую… – Майя помедлила, словно что-то решая, а потом осторожно протянула ему навстречу руку, где вокруг запястья вился чудесный росток, – я толком изучить не успела!

      Росток хоть сорван уже давно, но оставался таким же свежим. Чуть-чуть испускал сияние, отчётливо различимое в местных сумерках. Глянцевые лепестки едва подрагивали и переливались от светло-голубого до фиолетового.

      Ладони старика закрыли руку Майи, и я напрягся. Столь пристальный взгляд хорошее не сулит. Он на всех вот так смотрит? Или только на нас с Майей?

      Брезозол внимательно разглядывал необыкновенный браслет и медленно кивал.

      – Да, – подшёптывал он, и «д» у него получалась мягкая и глуховатая. – Да… мне известно это растение. Что ж… я ценю ваш интерес… Что вы хотите узнать об этой траве?

      – Она, наверное, скоро завянет, а мы торопимся, – встрял я.

      Я не чуял, будто старику что-то известно об исчезнувшем Вовке, поэтому мне хотелось поскорее уйти из магазина. Отчего-то я верил, что на свежем воздухе, свободном от дурманящих специй, в голову наконец-то придёт стоящая идея.

      Но нас не хотели отпускать:

      – Не торопитесь, молодой человек. Не торопитесь. В моей лавочке есть склад, и мы сейчас направимся туда.

      «В моей лавочке, – подумал я. – Значит, не только старший продавец, но ещё и хозяин».

      Мы с Майей переглянулись. Я оставался настороженным, а она вдруг обрадовалась. Её пальцы ободряюще сжали моё запястье. Впрочем, причин убегать пока что не было. Иначе я бы давно дал дёру. И её бы уволок за собой.

      Я терялся в неразберихе мыслей. Пропавший Вовка. Украденная