Убийство, шоколад и рояль в кустах. Елена А. Миллер

вытащила блестящую пачку, достала новую сигарету, ловко вставила в мундштук и снова закурила. Выпустила дым почти в лицо Толику и хрипло сказала:

      – Побежал в машину рыдать. Да ну его! Пусть бежит, а то поговорить не даст.

      – Что ж, давай поговорим. – Согласился Толик. – Тебя, как я вижу, не напугали эти розы в крови.

      – Напугали. – Резко сказала мадам Люба. – Я уже рассказывала тебе про свои опасения.

      – Рассказывала. – Подтвердил Толик и вплотную подошел к кровавой луже. Колупнул коричневые капли на полу подошвой ботинка. – У тебя с детства была удивительная способность находить себе неприятности на заднюю проекцию детали, Пулькина.

      – Да пошел ты! – хрипло ответила мадам Пулькина и направилась прочь из зала, но поравнявшись с Даниилом, резко остановилась. В зеленых глазах в угольной оправе сверкнула молния. – Гирс! Здравствуй, красавчик! А я слышала, ты в Москве обретаешься! Врут, значит?

      Даниил промолчал, пристально разглядывая шоколадную приму, ее узкое красно-оранжевое платье с перьями, янтарный мундштук, сотню золотых цепей на плоской груди.

      – Как живешь, душка? – Хриплым призывным голосом продолжила мадам. Её смоляное гладкое каре красиво закружилось. – Не женился?

      – Женился. – Спокойно пожал плечами Даниил.

      – Пф-ф! – выпустила из носа кружевной дым Пулькина и повернулась к инспектору спиной, давая понять, что потеряла к нему интерес.

      – Скажи-ка мне! – Обратился к ней Толик, все еще рассматривая оскверненный рояль. – Много ли людей знает, что ты арендовала Усадьбу на эти дни?

      Шоколадная мадам глубоко затянулась, щелчком сбила пепел на пол:

      – В том-то и дело, что не много. Мой зам. Агент по рекламе. Но они оба сейчас в Москве.

      – Кто еще?

      – Родители. Сестра. И моя команда – шофер и телохранитель Жак. – Она кивнула на смуглого сутулого субъекта. – Две модели – Матильда и Клара!

      Пулькина всмотрелась в лица моделей и поправилась:

      – То есть Клара и Матильда. Ну, короче, кто-то из них Матильда, а вторая, сам понимаешь, Клара. Я их не могу различать, пока они не в гриме.

      Толик тоже с интересом всмотрелся в прозрачные лица моделей. Были они обе – узколицими блондинками с глазами цвета застиранных джинсов, с бесцветными ресницами, небольшими губами, заостренными скулами.

      – Ясно. – Вздохнул Толик и жалостливо передернул плечами. – Еще кто?

      – Эдик, мой бывший визажист, а теперь еще и фотограф, псих ненормальный. Разумеется, кто-то мог узнать случайно, подслушать, узнать в музее….

      – Это понятно. – Толик тяжело задумался. – Письма с угрозами еще были?

      – Да. Сегодня утром нашла последнее. На обычном месте – лежало под пепельницей.

      Мадам Люба снова раскрыла блестящий мешочек, порылась в нем длинными пальцами с густо-вишневыми ногтями и вынула сложенный вчетверо лист.

      Толик выхватил бумагу из ее рук, быстро пробежал глазами. Потом отдал