Убийство, шоколад и рояль в кустах. Елена А. Миллер

вскочила, засуетилась, засобиралась:

      – Побегу-ка я, договорюсь с Петровной! Пока Анна всех поросят в старом городе к своим ручищам не прибрала!

      Прихрамывая и охая, тетка засеменила к двери, во двор, и вскоре ее хлопотливые причитания стихли за аркой.

      Глафира осталась одна. Еще чуть-чуть посмеялась над забавной теткой, и тут ее взгляд упал на большой сверток на сундуке.

      – Вот растяпа! – Негромко сказала она. – Тряпки-то свои забыла!

      Глаша подошла, отогнула край мешка, заглянула внутрь и опять засмеялась, но уже совсем по-другому – тихо и по-бабьи горько.

      В мешке лежали необъятные мужские мягкие тапочки, полосатая пижама, несколько отутюженных футболок и пара до блеска отстиранных джинсов. Сбоку была заткнута старенькая книжка в затертом коричневом переплете «Записки о Шерлоке Холмсе».

      Глаша прижала книгу к груди. В такой позе, рядом с большим мешком ее и застали отец Косьма и Марья, ввалившиеся через порог в открытую дверь.

      – На службе не была! – Вместо приветствия строго сказал отец Косьма и вдруг замолчал. Подошел ближе, за плечи развернул Глафиру к себе. Заглянул в ее глаза и размашисто перекрестился:

      – Слава Богу! Вернулся!

      Глава 3. «Ты умрешь красиво»

      День быстро катился к концу. Был он суматошный и суетливый.

      Несколько раз в мастерскую прибегал Карп, сначала не мог вдеть нитку в иголку, потом принес страшные вести об убийстве фотографа в Усадьбе, успокоился, узнав, что это неправда, но вскоре прибежал еще раз, сел на стульчик и затих.

      Женщины не отрывались от работы, тонко выписывая чертежку на ликах. Карп Палыч не отвлекал их, безмолвно наблюдая за движением рук художниц.

      Первой не выдержала Маша:

      – Ну, что случилось-то? Говори уже, Карп Палыч!

      – Александра заходила. – Ответил директор. – Плакала.

      Марья и Глафира коротко переглянулись.

      – Что-то она сегодня целый день плачет. – Заметила Марья. – На этот раз что приключилось?

      – Племянник у нее из Москвы нагрянул. – Карп уставился на Глафиру, но у нее, по обыкновению, не дрогнула на лице ни единая черточка.

      – Мы знаем.

      – А жить-то ему негде! – Трагически продолжил Карп. – У Александры полон дом. Она жильцов впустила в пустую комнату. Что же теперь делать-то?

      Директор опять выжидающе уставился на Глафиру.

      – Придумаем что-нибудь. – Пообещала Маша. – Не волнуйся. И тетке Александре передай, чтобы не волновалась.

      – Спасибо, девочки! – Обрадовался маленький Карп и вскочил со стула. – А то она меня уже со свету сжила!

      Он быстро убежал, а Маша и Глаша снова переглянулись, покачав головами.

      – Я его пока к себе заберу. – Сказала Марья. – Выгоню их с Толиком вдвоем на веранду храпеть. Чтоб веселее было. И Сникерса туда же выкину. Пусть втроем дом охраняют.

      Женщины рассмеялись.

      Глаша