Убийство, шоколад и рояль в кустах. Елена А. Миллер

Маша непременно бы обиделась на подругу за такую скрытность.

      Промучившись наедине со своими мыслями, еще минут сорок, Глаша потушила свет, забралась под одеяло. Потом, поняв, что продрогла, собрала за хвосты и лапы всех кошек себе на грудь и под бок. Быстро согрелась от такого соседства и незаметно задремала.

      …Когда будильник оглушил своим грохотом, показалось, что прошло всего несколько секунд. Но стрелки на часах показывали семь тридцать. Наступил новый день.

      Нужно было подниматься.

      Сбросив с себя кошек, Глаша заставила себя собраться, причесаться и выпить несколько глотков кофе. Сидя за круглым черным столом на одной ноге в виде улыбающейся головы Сатира, она поймала себя на том, что мысли ее заняты таинственными происшествиями в Усадьбе гораздо меньше, чем могло бы быть. Странное поведение Толика, его недомолвки и иносказания были очень подозрительны! Глаша снова достала серый конверт, полученный вчера, развернула свое письмо. Внимательно всмотрелась в торопливо и размашисто начерченное широким маркером слово.

      Будто бы человек решил это сам для себя, и утвердительно записал: «ЕДУ!».

      …Нужно было выходить из дому. К этому моменту Глафира сумела наметить план действий. Прежде чем уйти на работу в иконописную мастерскую, она должна была поглядеть на реакцию персонажей из «Шоколеди» на кровавое месиво на рояле, а потом, как бы невзначай, выпытать из Толика последние новости из Москвы, касающиеся его друга Даниила.

      Утреннее сентябрьское солнце быстро прогревало остывшую за ночь улицу. День обещал быть теплым, даже жарким. Глафира, радуясь золотым лучам, легко пробежала по пыльной дороге до начала Тополиной аллеи и оттуда спустилась к Усадьбе.

      У разбитого окна первого этажа, недалеко от запертого центрального входа с колоннами, уже стоял участковый уполномоченный Толик, его верный Макар и те двое «хороших ребят», имеющих подозрительно заспанный вид.

      – Я пропустила что-то интересное? – Поинтересовалась Глаша, подходя к ним.

      – А где твое «доброе утро, дорогой друг Толик»?

      – Доброе утро, Макар! Доброе утро, мальчики! – С улыбкой поздоровалась Глаша. Потом повернулась к надувшему губы Толику и звонко чмокнула его в мягкую щеку. – Рассказывай, что случилось, дорогой друг Толик!

      – Ничего. Ночь прошла спокойно. – Участковый уполномоченный повернулся к «мальчикам». – Надеюсь, рояль мимо вас не вынесли?

      – Нет. – Серьезно отозвался долговязый брюнет. – Мы проверили, когда проснулись.

      – Молодцы! – Едко похвалил Толик. – Вот это я называю хорошей службой!

      – Рады стараться! – Без особой уверенности, нестройно откликнулись «мальчики» и переглянулись.

      – Отправляйтесь в участок! – Смягчился Толик и повернулся к Глаше. – Раз уж я пошел у тебя на поводу, придется доигрывать эту ситуацию по твоим правилам. Ты сейчас поднимаешься наверх, в свой зал с сухим натюрмортом, и долго ищешь потерянный альбом.