Гранатовый остров (сборник). Владимир Эйснер

искал. Вдоль всего нашего берегу, устье Пясины обошел и острова дальни. Ну, не нашел – Артика…

      – А может, Маркел Мелетьич, ТОТ и был второй-то?

      – Я, как узнал ту сторию, тоже так думал, а потом – все жа нет. Пятнадцать ли семнадцать годов с той искпедиции прошло. Да ты одну зиму проживи без топора, без избы, без ружжа! Да что зиму! Скока раз бывало: провалился, не обсушился – к утру закляк…. Не можно так долго одному по северам, тут чтой-сь другое…

      – Но ведь факт…

      – Да. И как заноза с те поры… Одежа волчья, а волк – зверь сторожкой, возьми-ка… Мясо в мешочке двух родов, сподники с пыжику. Олень на острова редко заходит, знатко гдесь на материковой части приткнулси. По всему видать, двое их было, трое. Одному не выжить. Без ноги избы не поставишь, а без печи пропадешь.

      – Слыхал я, что в революцию и в двадцатые годы норвежцы тут браконьерили.

      – Норвеги не браконьерят. Это, говорят, по наших правительствах договор был: мы у них уголь добывай, они у нас зверя бьют. И мне тогдашни промышленны люди сказывали: шкуну видели в белое крашенну. Как привидение, грят, йшла и как привидение пропала. А норвеги – народ лихой, сдавна зверобои, морозом-ветром не взять, тока людей они не бросают…

      VI

      Прошло с полгода. Контора рыбзавода переезжала в новое здание и Старшие школьники помогали перевозить «причиндалы», мебеля, да архив.

      Димка стал быстро пролистывать старые папки.

      Раньше, оказывается, не было рыбзавода, а была ПОС – пушно-охотничья станция. Записи – с августа 1928 года.

      И вот, в папке за 35^_й год нашел он семью Бугаевых. Мелентий Спиридонович, Аграфена Васильевна. В папке за з8-й год прибавляется Маркел Мелентьич Бугаев. Раньше шестнадцати лет не заводили на работников трудовые книжки, справки давали.

      Никакого Саввы Мелентьича нету в списках-приказах ПОС.

      Наверное, «брата Саввы» и не было никогда.

      В этот вечер Димка не сразу пошел домой, а завернул на могилку к Петеру Тессему, постоял у памятника Бегичеву, вышел к проливу и долго смотрел на в устных преданиях воспетое, но летописцами забытое- заброшенное, замерзшее, заторошенное, залитое лунным светом море. Но не кочи архангельских землепроходцев, не собачьи упряжки Семена Челюскина, не белые паруса «Фрама» виделись парнишке под яркой луной, а виделся высокий хромой человек, устало бредущий среди торосов с арбалетом за спиной.

      Макарова Рассоха

      «Не собирайте себе сокровищ на земле,

      где моль и ржа истребляют,

      а воры подкапывают и крадут,

      но собирайте себе сокровища на небе…

      ибо, где сокровище ваше,

      там будет и сердце ваше.»

Евангелие от Матфея, гл. 6. 19–21

      Макарова Рассоха течет там, куда Макар телят не гонял.

      Макарова Рассоха воробью по колено.

      Макарова Рассоха девять месяцев в году не течет.

      А три месяца течет.

      В янтарных берегах.

      Долгой стылою зимой ее глубокий каньон – лишь морщинка на белом лице тундры, но приходит благословенный июнь, и поднимается