День, когда пала ночь. Саманта Шеннон

сердце. Мало кто мог подолгу дышать разреженным воздухом.

      Думаи могла. Она только им и дышала с вечера своего рождения.

      – Маи.

      Она оглянулась. Подошел ее лучший друг, принес укрытую от холода одежду.

      – Кан, – ответила она (ему сегодня не пришлось лазать по горам). – Искупаешься со мной?

      – Нет. Пришло известие из деревни, – сказал Канифа. – К вечеру у нас будут гости.

      Вот уж странное известие! Начало осени на время открывало восходителям дорогу в горы, но так поздно, когда даже нижние перевалы завалены снегом и продуваются убийственным ветром, Верхний храм Квирики не ждал гостей.

      – Сколько?

      – Одна паломница с четырьмя слугами. – Канифа сложил ее одежду у пруда. – Из клана Купоза.

      Это имя мигом разогнало усталость – имя самого влиятельного клана Сейки. Думаи вылезла из воды.

      – Не забывай, обращаемся как со всеми, – сказала она, вытираясь куском полотна. – На этой горе Купоза ничем не выше других.

      – Хорошая мысль, – сдержанно отозвался Канифа, – только не для нашего мира. В их власти закрыть храм.

      – С чего бы им пользоваться этой властью?

      – Вот и не будем давать повода.

      – Ты стал таким же беспокойным, как моя мать. – Думаи подобрала нижние одежды. – Хорошо. Давай подготовимся.

      Канифа подождал, пока она оденется. Думаи намотала на рукава и штанины меховые муфты, накинула толстый черный плащ, затянула под подбородком капюшон, ловко накрутила обмотки и, спрятав ступни в сапогах из оленьей кожи, прикрепила к подошвам шипы. Последними натянула ушитые по ее руке перчатки. На правой целыми были только большой и указательный пальцы, остальные обрезали горячей сталью. Укутавшись в меха, она двинулась следом за Канифой.

      Они спустились на небесный помост. Канифа был мрачноват. Тридцатилетний, лишь тремя годами взрослее Думаи, он выглядел старше из-за пролегших от глаз глубоких морщин.

      Помост скрипел под ногами. Вдали перед ними лежала Антума, столица Сейки, выстроенная между рукавами реки Тикара. Не первая столица и, скорее всего, не последняя. Солнце стекало по скатам крыш и искрилось на заиндевелых деревьях между городом и горами.

      Дом Нойзикен некогда правил портовым городом Гинура, и только когда боги погрузились в долгий сон – двести шестьдесят лет назад, – двор перебрался от моря в низменность Районти. Теперь он занимал дворец Антумы, внушительной постройки на восточном конце Рассветного проспекта. Если представить Антуму веером, проспект был его срединной пластиной, ясной полоской от дворца к главным городским воротам.

      Думаи, глядя на город, часто воображала, какой была Антума при драконах. Она мечтала, чтобы они вернулись к жизни на ее веку, мечтала увидеть их над Сейки.

      – Вот они. – Канифа смотрел на склон. – Пока что не заледенели.

      Думаи проследила его взгляд. Далеко внизу она различила цепочку фигурок – крапинок золы на слепящей белизне.

      – Я приготовлю внутренние покои, –