День, когда пала ночь. Саманта Шеннон

в родильном воске, мягкую, как лепесток. Девочка корчилась, разлепляя глазки.

      – Привет, силачка. – Эсбар погладила ее по головке. – Как ты спешила увидеть мир!

      Вскоре придут послеродовые боли. Пока же были молитвы, улыбки, добрые пожелания и любовь – больше, чем может вместить сердце. Эсбар поднесла дитя к груди. Теперь ей хотелось только замереть, упиваясь жизнью, совсем недавно покинувшей дом ее лона.

      Апая поднесла тазик с кипяченой водой и холодными настоями.

      – Присмотри за Тунувой, – тихо, чтобы не слышали суетящиеся рядом сестры, попросила ее Эсбар. – Обещай, что присмотришь, Апая.

      – Глаз не сведу. – Апая вытянула из чехла нож. – Отдыхай пока, Эсбар. Набирайся сил.

      Эсбар только рада была повиноваться. Ее родительница перерезала пуповину, и девочка наконец перешла из лона в мир.

      Когда пришли боли, Апая перевела ее и затихшее на ее груди дитя в солнечную комнату. Там они оставались до прихода Имсурина.

      – Я говорила, что мы хорошая пара, – напомнила Эсбар. – Готов ли ты на время лишиться сна?

      – Более чем готов. – Он коснулся ее лба чистым поцелуем. – Ты почтила Мать за нас обоих, Эсбар. За твой дар ей я перед тобой в неоплатном долгу.

      – Не сомневайся, я придумаю, чем тебе расплатиться. А сейчас просто стереги ее и забавляй, пока я сплю.

      И она уснула. Едва Имсурин поднял на руки их новорожденную дочь, Эсбар впала в блаженное забытье, и Апая была рядом, чтобы о ней позаботиться.

      Настоятельница в сопровождении Тунувы и Денаг явилась только к полудню. Когда они вошли, Эсбар пробудилась в теплом луче. Апая помогла ей сесть, держа у груди ребенка.

      – Возлюбленная дочь, – заговорила настоятельница, коснувшись ее макушки, – в сей день ты принесла дар Матери. Ты привела ей воительницу, оборону против Безымянного. Будучи потомком Саяти дю Верду ак-Нары, ты можешь благословить ее двумя именами по обычаю Северного Эрсира – одним для нее, другим, чтобы вести ее за собой.

      Дочь, тычась носиком ей в грудь, снова вынюхивала молоко. Эсбар поцеловала ее в головку.

      – Настоятельница. – сказала она, – я нарекаю дитя Сию дю Тунува ак-Нара и вверяю ее отныне и навек Матери.

      Тунува замерла. Настоятельница серьезно кивнула.

      – Сию дю Тунува ак-Нара – проговорила она, помазав детскую головку соком дерева. – Добро пожаловать в обитель, маленькая сестра.

      I. Год сумерек 509 о. э

      Мир существует,

      как блеск росы на цветке.

Идзуми Сикибу

      1

Восток

      Первое – проснуться в темноте. Годы ушли на то, чтобы стать петухом самой себе, зато теперь она была орудием богов. Ее будил не свет, а собственная воля.

      Второе – окунуться в ледяной пруд. Укрепившись, она возвращалась к себе и заворачивалась в шесть слоев одежды, каждый из которых был рассчитан на сильный холод. Она завязывала волосы на затылке и закрепляла воском каждую прядь, чтобы не разметались на ветру. В горах такое может убить.

      В первый раз после купания