Наука любви. Публий Овидий Назон

как вождь Эсонид плыл за руном золотым?

      Также людьми позабыт возвышенный будет Лукреций,

      Только когда и сама сгинет однажды Земля.

      ²⁵ Титир, земные плоды и Энеевы брани, – читатель

      Будет их помнить, доколь в мире главенствует Рим.

      Факел покуда и лук Купидоновым будут оружьем,

      Будут, ученый Тибулл, строки твердиться твои.

      Будет известен и Галл в восточных и западных странах, —

      ³⁰ Вместе же с Галлом своим и Ликорида его.

      Так, меж тем, как скала или зуб терпеливого плуга

      Гибнут с течением лет, – смерти не знают стихи.

      Пусть же уступят стихам и цари, и все их триумфы,

      Пусть уступит им Таг в золотоносных брегах!

      ³⁵ Манит пусть низкое чернь! А мне Аполлон белокурый

      Пусть наливает полней чашу кастальской струей!

      Голову лишь бы венчать боящимся холода миртом,

      Лишь бы почаще меня пылкий любовник читал!

      Зависть жадна до живых. Умрем – и она присмиреет.

      ⁴⁰ Каждый в меру заслуг будет по смерти почтен.

      Так, и сгорев на костре погребальном, навек я останусь

      Жить – сохранна моя будет немалая часть.

      Книга вторая

      I

      Я и это писал, уроженец края пелигнов,

      Тот же Овидий, певец жизни беспутной своей.

      Был то Амура приказ. Уходите, строгие жены,

      Нет, не для ваших ушей нежные эти стихи.

      ⁵ Пусть читает меня, женихом восхищаясь, невеста

      Или невинный юнец, раньше не знавший любви.

      Из молодежи любой, как я, уязвленный стрелою,

      Пусть узнает в стихах собственной страсти черты

      И, в изумленье придя, «Как он мог догадаться, – воскликнет,

      ¹⁰ – Этот искусник-поэт – и рассказать обо мне?»

      Помню, отважился я прославлять небесные брани,

      Гигеса с сотнею рук – да и, пожалуй, бы смог! —

      Петь, как отмстила Земля и как, на Олимп взгроможденный,

      Вместе с Оссой крутой рухнул тогда Пелион.

      ¹⁵ Тучи в руках я держал и перун Юпитера грозный,

      Смело свои небеса мог бы он им отстоять!..

      Что же? Любимая дверь заперла… И забыл я перуны,

      Сам Юпитер исчез мигом из мыслей моих.

      О, Громовержец, прости! Не смогли мне помочь твои стрелы:

      ²⁰ Дверь запертая была молний сильнее твоих.

      Взял я оружье свое: элегии легкие, шутки;

      Тронули строгую дверь нежные речи мои.

      Могут стихи низвести луну кровавую с неба,

      Солнца белых коней могут назад повернуть.

      ²⁵ Змеи под властью стихов ядовитое жало теряют,

      Воды по воле стихов снова к истокам текут.

      Перед стихом растворяется дверь, и замок уступает,

      Если он накрепко вбит даже в дубовый косяк.

      Что мне за польза была быстроногого славить Ахилла?

      ³⁰ Много ли могут мне дать тот или этот Атрид,

      Муж, одинаковый срок проведший в боях и в скитаньях,

      Или влекомый в пыли Гектор, плачевный герой?

      Нет! А красавица та, чью прелесть юную славлю,

      Ныне