Наука любви. Публий Овидий Назон

в дороге весь век, – а стоит любимой уехать,

      ¹⁰ Вслед до пределов земли смелый любовник пойдет.

      Встречные горы, вдвойне от дождей полноводные реки

      Он перейдет, по пути сколько истопчет снегов!

      Морем придется ли плыть, – не станет ссылаться на бури

      И не подумает он лучшей погоды желать.

      ¹⁵ Кто же стал бы терпеть, коль он не солдат, не любовник,

      Стужу ночную и снег вместе с дождем проливным?

      Этому надо идти во вражеский стан на разведку;

      Тот не спускает с врага, то есть с соперника, глаз.

      Тот города осаждать, а этот – порог у жестокой

      ²⁰ Должен, – кто ломится в дверь, кто в крепостные врата.

      Часто на спящих врагов напасть врасплох удавалось,

      Вооруженной рукой рать безоружных сразить, —

      Пало свирепое так ополченье Реса-фракийца,

      Бросить хозяина вам, пленные кони, пришлось!

      ²⁵ Так и дремота мужей помогает любовникам ловким:

      Враг засыпает – они смело кидаются в бой.

      Всех сторожей миновать, избегнуть дозорных отрядов —

      Это забота бойцов, бедных любовников труд.

      Марс и Венера равно не надежны: встает побежденный,

      ³⁰ Падает тот, про кого ты и подумать не мог.

      Пусть же никто не твердит, что любовь – одно лишь безделье:

      Изобретательный ум нужен для дела любви.

      Страстью великий Ахилл к уведенной горит Брисеиде, —

      Пользуйтесь, Трои сыны! Рушьте аргивскую мощь!

      ³⁵ Гектор в бой уходил из объятий своей Андромахи,

      И покрывала ему голову шлемом жена.

      Перед Кассандрой, с ее волосами безумной менады,

      Остолбенел, говорят, вождь величайший Атрид.

      Также изведал и Марс искусно сплетенные сети, —

      ⁴⁰ У олимпийцев то был самый любимый рассказ…

      Отроду был я ленив, к досугу беспечному склонен,

      Душу расслабили мне дрема и отдых в тени.

      Но полюбил я, и вот – встряхнулся, и сердца тревога

      Мне приказала служить в воинском стане любви.

      ⁴⁵ Бодр, как видишь, я стал, веду ночные сраженья.

      Если не хочешь ты стать праздным ленивцем – люби!

      X

      Той, увезенною вдаль от Эврота на судне фригийском,

      Ставшей причиной войны двух ее славных мужей;

      Ледой, с которой любовь, белоснежным скрыт опереньем,

      Хитрый любовник познал, в птичьем обличье слетев;

      ⁵ И Амимоной, в сухих бродившей полях Арголиды,

      С урной, на темени ей пук придавившей волос, —

      Вот кем считал я тебя; и орла и быка опасался —

      Всех, в кого обратить смог Громовержца Амур…

      Страх мой теперь миновал, душа исцелилась всецело,

      ¹⁰ Это лицо красотой мне уже глаз не пленит.

      Спросишь, с чего изменился я так? Ты – требуешь платы!

      Вот и причина: с тех пор ты разонравилась мне.

      Искренней зная тебя, я любил твою душу и тело,

      Ныне лукавый обман прелесть испортил твою.

      ¹⁵ И малолетен, и наг Купидон: невинен младенец,

      Нет