Черный город. Фернандо Гамбоа

и изнурительным. Кому в нашей цивилизованной Англии могло бы прийти в голову, что на то, чтобы пройти немногим более двухсот миль по джунглям, уйдет почти два месяца!.. У Рэли дела с ногой уже получше, хотя от заражения, вызванного укусами клещей, избавиться пока не удалось и он все еще хромает, однако он сильный, и у меня нет никаких сомнений, что он поправится. Отец по-прежнему крепок как дуб. Хотя он более чем в два раза старше меня и заметно похудел с того момента, как мы отправились в путь, он ни на капельку не снижал темпа нашего движения, и его глаза всегда светятся энтузиазмом.

      Сегодня мы распрощались с носильщиками, передав им письма для наших родственников, и остались с шестью мулами и двумя собаками, поскольку отец не хочет, чтобы кто-то еще знал о том, куда мы направляемся. Начиная с этого момента мы будем идти там, где еще не ступала нога ни одного белого человека, и откроем места, о которых всему остальному человечеству еще ничего не известно. Именно сейчас начинаются настоящие приключения. И да поможет нам Господь».

      Кассандра переводила вслух это удивительное повествование, а мы – я, профессор и Иак – слушали его как завороженные, сидя возле маленького костра, который развели рядом со своей хижиной без стен.

      И тут вдруг из темноты, словно призрак, появился шаман Менгке. Он подошел к нам, опираясь на свой посох, в сопровождении шести туземцев, вооруженных копьями. Показав своим посохом на голубоглазого туземца, шаман что-то сердито сказал ему на своем, непонятном нам языке и, вырвав дневник из рук Касси, стал с мрачным видом разглядывать его. При этом он все время недовольно покачивал головой.

      Затем он посмотрел долгим взглядом на нас троих и жестом, не допускающим возражений, приказал следовать за ним.

      20

      Когда я шагал в сопровождении вооруженных туземцев, меня одолевало дурное предчувствие – сродни тому, какое, наверное, одолевает овцу, которую ведут куда-то пастухи с ножами в руках.

      – Мне кажется, что шаману не очень-то понравилось, что Иак показал нам дневник своего дедушки.

      Я повернулся к профессору и, к моему удивлению, увидел, что он, вместо того чтобы переживать по поводу чреватой тяжкими последствиями ситуации, в которой мы оказались (нас ведь все-таки конвоировали недружелюбно настроенные воины с очень острыми копьями), с возмущенным видом хмурился.

      – Этот ублюдок нас с самого начала обманывал, – сердито процедил он сквозь зубы.

      – Спокойно, профессор, – сказала Кассандра, кладя руку ему на плечо. – Если он нам и соврал, для этого, по-видимому, имелась какая-то причина, и нам лучше вести себя очень вежливо, если мы хотим узнать, что же в действительности произошло с вашей дочерью.

      Профессор тяжело вздохнул, продолжая, как и мы, идти вслед за шаманом в направлении малоки и, вероятно, пытаясь подавить свой нарастающий гнев.

      Как только мы вошли – во второй раз за эту ночь – в большую общую хижину, нам стало понятно, что