Черный город. Фернандо Гамбоа

ее сопровождать.

      – Это мы уже знаем, – нетерпеливо пробурчал профессор. – Но куда именно она направилась?

      Иак перевел слова профессора, и шаман посмотрел на нас с выражением скорби на лице. Показав куда-то за пределы стен малоки, он почти робко произнес:

      – Менка таму тах…

      Иак в течение некоторого времени смотрел на старого Менгке, а затем повернулся к нам со слегка исказившимся лицом. Ему, видимо, не хотелось переводить услышанные им слова шамана.

      Мы все трое напряженно смотрели на переводчика, с тревогой ожидая, что же он нам сейчас скажет.

      Туземец, опустив голову, по всей вероятности, снова стал искать в своем ограниченном словарном запасе подходящее слово.

      – В ад, – наконец сказал он очень тихо. – Branca женщина не слушать предупреждения Менгке… И теперь она быть в ад.

      21

      В малоке воцарилось гробовое молчание, как будто все, кто в ней находился, вдруг потеряли дар речи. Я с тревогой заметил, что профессор, узнав о судьбе своей дочери, очень сильно побледнел.

      – Так вы говорите… – наконец нарушил он молчание, с большим трудом произнося слова, – что та белая женщина… Она…

      Иак удивленно посмотрел на профессора.

      – Она идти в ад, – повторил он.

      Я, выслушав столь жуткое заявление, засомневался, правильно ли Иак перевел слова старика и правильно ли мы понимаем то, что говорит нам Иак. У меня возникло подозрение, что кто-то чего-то недопонимает.

      – Но… как такое может быть? – спросил я, со страхом ожидая услышать в ответ что-нибудь ужасное. – Вы хотите сказать, что она… умерла?..

      Я запнулся, почувствовав, как кто-то положил мне руку на плечо. Повернувшись, я увидел, что Кассандра кивает мне на профессора: тот закрыл лицо ладонями и еле слышно всхлипывал.

      – Улисс… – прошептала мексиканка.

      Менгке, как мне показалось, огорченно что-то сказал Иаку, и тот затем перевел его слова.

      – Менгке говорить, что он чувствовать много, но что хотя он отговаривать branca женщина, она сама хотеть идти в ад.

      – Что-что? – спросил я, еще сильнее начиная подозревать, что возникла какая-то путаница.

      – Менгке отговаривать branca женщина идти в ад, – повторил переводчик. – Но она удрать ночью с те другие, и теперь мы не знать, она живой или нет.

      Я начал догадываться, в чем смысл возникшей неразберихи.

      – Один момент, один момент… – произнес я, слегка подняв руку. – Ад – это… какое-то место?

      Переводчик посмотрел на меня с таким видом, как будто я спросил, откуда берутся дети.

      – Конечно, – ответил он.

      Махнув затем рукой в том же направлении, что и шаман, когда он рассказывал о том, куда подевалась «branca женщина», Иак добавил:

      – Он быть очень далеко в сельва, где есть только смерть.

      Лицо профессора снова приобрело свой обычный цвет, хотя оно по-прежнему оставалось все еще слегка перекошенным, а его глаза были красными от слез. Похоже, Кастильо уже