Заяц на взлетной полосе. Юлия Симбирская

к кактусу.

      – Послушайте, неужели совсем ничего нельзя сделать?! – голос женщины прозвучал с таким отчаянием, что Роберт обернулся. Она рывком поднялась с диванчика и подошла к стойке.

      – Я объяснила вам, мадам, мы не можем поселить вас бесплатно или в долг – такие правила. Ваша карта заблокирована. В здании аэропорта есть комната отдыха для пассажиров, час пребывания стоит…

      – У меня в кармане одна мелочь, которой хватит на бутылку воды. Это все! Сколько раз повторять?!

      – Простите, мадам.

      – У меня больной ребенок!

      – Простите, мадам.

      – Позовите управляющего!

      – Управляющего сейчас нет. Только завтра. Приходите завтра, – заученно тараторила девушка-администратор.

      – Дедушка, а этот цветочек спит?

      Роберт обернулся. Рядом с ним стояла девочка и показывала пальцем на кактус.

      – Спит, детонька. – Он присел на корточки. Девочка внимательно посмотрела на него. У Норы такие же глаза – зеленые, как стеклышки, обкатанные морем! Только у девочки чуть косят, самую малость, но он заметил. Роберт приложил ладонь к левому нагрудному карману куртки – «сердце зашлось», как говорила его мать.

      – А я сегодня опять почти умерла, – улыбнулась девочка.

      – Как это?

      – Из-за леденцов. Я иногда удушаюсь от разной еды.

      Сердце снова толкнулось в грудную клетку. Он давно понял, что иметь такое чувствительное сердце – та еще морока.

      – Мия! – позвала женщина. Она шла к ним, и новый ковер – серо-голубой в шашечку – пружинил под подошвами белых ношеных кроссовок.

      – Мамочка, не плачь! – Девочка встрепенулась. Роберт заметил, как сразу сморщилось ее личико.

      Женщина взяла дочь за руку и замерла. Она и не плакала. Стояла посреди просторного гостиничного холла, как статуя в музее. Роберт пригладил волосы. Он подумал, что Вики никогда не приглашала в дом посторонних, и в газетах часто печатают криминальные новости о мошенниках. Каких только проходимцев не встретишь. Он откашлялся.

      – Вы извините, что вмешиваюсь. В гостиницах свои порядки, тут уж ничего не попишешь, но у меня найдется комната. Вы не бойтесь, я всю жизнь тут, в аэропорту. Можете вон у них спросить. – Роберт кивнул в сторону стойки администратора. – Переночуете, а там разберетесь. Денег не возьму. Собака у меня, но ее бояться нечего, не кусается.

      Женщина внимательно посмотрела на него, потом обернулась к девушке-администратору. Та кивнула, подтверждая, что все правда. В этом взгляде в упор не было мольбы, отчаяния, растерянности. Роберту показалось, что она смотрит так, как привыкли смотреть решительные и хладнокровные люди, которым нужно прямо сейчас принять важное решение, рискнуть. Вики смотрела так на хирурга, когда отдавала Нору вырезать аппендицит, и не прогадала – руки у дежурного врача оказались золотые.

      Роберт уже представлял, что удобнее всего будет разместить их в комнате Норы. И постельное белье у него