Буратино. Правда и вымысел. Как закалялся дуб. Борис Конофальский

на рынке?

      – В выходной, когда фермеры и хуторяне приезжают, – все двадцать.

      – А на ярмарке?

      – Да забудь ты про ярмарку.

      – И всё-таки? – не отставал Буратино.

      – Там лохов без меры. Там и полцехины не удивят.

      – Полцехина, – Чеснок даже присвистнул, – понятно почему Туз с Фиксатым больше никого на ярмарку не пускают. И то, не дураки же они, чтобы такие бабки делить ещё с кем-нибудь.

      Все замолчали. Рокко выглядел разочарованным. Лука – грустным, только Буратино сидел себе и загадочно улыбался.

      – Значит, говоришь, объективные причины не дают нам начать дело? – наконец спросил он.

      – Не дают, – ответил Лука.

      – Значит, обстоятельства сильнее нас? – продолжал спрашивать Пиноккио.

      – Значит, сильнее, – продолжал отвечать Лука.

      – Чушь собачья! – вдруг заявил Буратино. – И мы будем играть и в порту, и на базаре.

      – А как? – спросил Чеснок. – Наши пацаны в порту Крючка прибьют, а на базаре полицейские не дадут.

      – Пацаны не тронут, об этом мы с тобой, Рокко, позаботимся. А с полицейскими я сам договорюсь. Так что, Лука, готовься к работе. По рукам?

      – По рукам, если с пацанами договоритесь, – сказал Крючок, – и если полицейских не боитесь.

      – Ура! – заорал Рокко, так, что гости с юга, разгружавшие дыни, остановили работу и стали пристально смотреть в сторону пацанов. – Мы никого не боимся.

      С этими словами Чеснок схватил из кучи наполовину обгрызенное яблоко и запустил им в сторону гостей с юга. Те молча продолжали работу, причём увеличили темп, всё время поглядывая в сторону пацанов.

      – Если ты и вправду такой крутой, как о тебе говорят, – начал Крючок, – то я с тобой работать буду. Только ты мне гарантируй, что меня в порту не утопят.

      – Гарантирую, – смело сказал Буратино, – а если утопят, то я утоплю тех, кто утопил тебя. Так что, ты давай, бросай свои дыни и иди-ка лучше тренируйся. А завтра здесь, на рынке, после обеда встретимся. Я тебя с бригадой буду знакомить, а ты нас со своими игровыми приёмами. И не бойся – кареглазка будет нашей.

      – Кто будет нашей? – переспросил Крючок.

      – Завтра после обеда, – сказал Буратино, и они с Чесноком пошли домой.

      По дороге домой Рокко спросил:

      – А ты и вправду решишь вопрос с полицией?

      – Завтра видно будет, попробуем, – уклончиво ответил Пиноккио, – а если сидеть сложа руки и ждать, вряд ли полицейские сами к тебе придут и предложат: «Играйте, мальчики, на рынке, а мы вас не тронем».

      – Нипочём сами не придут, – согласился Чеснок.

      – Ты мне, Рокко, лучше вот что скажи, не будет ли у нас с портовыми пацанами больших проблем из-за Крючка?

      – Не знаю, – честно признался Рокко, – Крючка в порту шибко не любят, говорят, косяк за ним есть, да и слободской он. Но если ты за него скажешь, вряд ли кто этот вопрос поднимет, ты ведь у нас в авторитете, с тобой считаются.

      Это польстило Пиноккио, и он даже едва заметно улыбнулся. А потом пацаны попрощались и разбежались