В закрытом гарнизоне. Валерий Ковалев

голос дежурного по флотилийскому отделу, моего однокашника Валеры Шабрина.

      – Дела у прокурора, – отвечаю я. – У меня делишки.

      – Понял, – отвечает Валера. – Давай их в сейф и срочно к Василию Ефимычу.

      – Озадачили? – интересуется Габидулин, выдувая вверх тонкую струйку дыма.

      – Вроде того, – опускаю трубку на рычаг. – Адмирал зачем-то вызывает.

      – Озадачит, – философски изрекает капитан 3 ранга. – Давай, топай, он ждать не любит.

      Спустя минуту, нахлобучив на голову шапку, я сбегаю вниз по широкому трапу казармы, пихаю от себя заиндевелую, с пружиной дверь и выхожу наружу.

      Легкие наполняются морозным воздухом, и, скрипя по свежему снегу, я топаю в сторону Особого отдела флотилии.

      Он чуть сбоку от казарменного городка, в белом здании на берегу залива.

      Взбежав на широкое крыльцо, с лежащим перед дверью резиновым ковриком, я шаркаю по нему ногами, вхожу в небольшую прихожую и давлю висящую на стене кнопку.

      Внутри хрюкает ревун, потом щелкает автоматический замок, и я оказываюсь внутри.

      Стоящий у входа матрос охраны со штыком на поясе бодро козыряет, я в ответ, и направляюсь к комнате дежурного.

      За ее проемом навстречу поднимается Шабрин, мы пожимаем друг другу руки, и я киваю в конец длинного коридора, – как настроение?

      – Вполне, – улыбается Валера. – Я бы даже сказал, благодушное.

      Проследовав по длинной ковровой дорожке, окаймленной с боков двумя рядами дверей с табличками, я ступаю в расположенный в торце темный тамбур, стучу костяшками пальцев в отделанную шпоном дверь и, со словами «прошу разрешения», вхожу внутрь.

      Навстречу мягкий свет жужжащих под потолком плафонов, громадный портрет «Железного Феликса» на стене, и под ним массивная фигура начальника.

      – Присаживайся – кивает он на приставной стол, и мы пожимаем друг другу руки.

      Василия Ефимовича я знаю давно, еще когда служил срочную на одной из лодок флотилии и он направлял меня на учебу, а потом, будучи в Москве, пригласил к себе на службу.

      – Как идет подготовка к выходу? – отложив в сторону какой-то талмуд, интересуется начальник, и я обстоятельно докладываю.

      – Ну-ну, – благодушно гудит он, – давай, готовься.

      Через месяц у меня выход на боевую службу, и я «подчищаю» все береговые дела.

      Затем Василий Ефимович наклоняется, выдвигает ящик в одной из тумб стола и на свет появляются сложенный в несколько раз крейсерский военно-морской флаг и офицерский кортик.

      – У меня к тебе просьба, – чуть выдвигает клинок из ножен, и снова вщелкивает его на место. – Сегодня во Вьюжном мой старинный друг, полковник Колосков, отмечает перевод в Москву. А у нас, как на грех, вечером совещание у командующего. Навести его и передай мои поздравления, а заодно и эти сувениры, добро?

      – Нет вопросов, – отвечаю я, после чего адмирал помещает подарки в специально приготовленную коробку и передает мне.

      – Поедешь