Хозяйка Серых земель. Капкан на волкодлака. Карина Демина

Тадеуш.

      И с радостью немалой продолжил бы избегать.

      – Я рад это слышать! – воскликнул Себастьян и пнул низкое кресло, в котором устроился Велеслав. – Уступи место старшим…

      Велеслав побагровел, но поднялся.

      – Вы же представить себе не можете, как я мучился!

      Он вытянул тощие ноги, и треклятый хвост, от самого вида которого князя Вевельского передергивало, устроил на коленях. Притом, что его, чешуйчатый, отвратительный, Себастьян еще и поглаживал.

      Извращенец.

      – Как? – высунулся со своего угла Яцек. И темные глаза блеснули.

      – Страшно, Яцек. Страшно! Я даже начал подозревать, что папа меня не любит!

      Князь Вевельский почувствовал, что краснеет.

      – Но теперь я уже склоняюсь к мысли, что ошибся…

      – Ошибся, – подтвердил князь, пытаясь сообразить, что именно привело Себастьяна в отчий дом. Он надеялся, что дело вовсе не в клубных делах… и не в той певичке, которая одарила его своей благосклонностью… не даром, естественно…

      Следовало признать, что чем старше он становился, тем дороже эта самая женская благосклонность обходилась… и ведь пришлось занимать…

      …а все почему?

      Потому что Лихо, бестолочь, контракт подписал… честный он больно.

      И что с этой честностью делать? На векселя ее не изведешь.

      – Я несказанно рад, дорогой мой папа! – Себастьян сидел вальяжно, и ногой покачивал, и выглядел до отвращения довольным собой. – Раскол в семье – дело дурное… а скажи-ка, будь так ласкав, где же братец мой разлюбимый…

      – Который? – Тадеуш с трудом сдерживал внезапно нахлынувшее раздражение. Он и сам не мог бы сказать, что же именно было истинной его причиной. То ли что сын его старший не спешил подчиняться родительской воле, но глядел на отца сверху вниз, с этакой насмешечкой, а то и вовсе – презрением, то ли что он не поспешил отречься от Ангелины, которая в своем втором замужестве посмела быть счастливой, о чем и писала пространные письма, верно, из желания позлить бывшего супруга, то ли просто сам по себе.

      Чужой он. Непонятный.

      – Это который? – поинтересовался Велеслав.

      Он успел выпить и оттого чувствовал себя престранно. С одной стороны, старшего братца Велеслав не то чтобы боялся – он не боялся никого и ничего, как и подобает королевскому улану, – разумно опасался, с другой – Себастьянов наглый вид и особенно хвост его вызывали вполне естественное в Велеславовом понимании желание дать братцу в морду.

      Может, конечно, хвост и не самый лучший повод для мордобития, но и не худший.

      – Лихослав. – Себастьян развернулся к братцу, на круглой физии которого была написана вся палитра испытываемых им чувств.

      И раздражение.

      И отвращение.

      И вовсе не характерная для Велеслава задумчивость.

      – Так это… он ушел, – наконец соизволил сказать он, и Тадеуш кивнул, подтверждая слова сына.

      – И давно ушел?

      Вопрос Себастьяна