Даю тебе честное слово. Ингрид Нолль

свет. И Харальду приснился сон, будто он сидит с исхудавшим до костей отцом, и они пьют коньяк. Громкий вздох жены прервал его видение. Он проснулся, но накапать второй раз успокоительного не решился. Так и проворочался до утра, мучимый всевозможными мыслями, которые кружились и лезли в голову со всех сторон.

      Старик почти никогда не пил пива, которое называл баварским пролетарским пойлом. По воскресеньям они с женой неизменно выпивали по паре бокалов вина, но после ее смерти он это делать перестал и потихоньку отвык от аристократических напитков. Из его жизни ушла хорошая еда, под которую ими уместно насладиться. Тем не менее против виски, водки, шнапса или сливянки Вилли Кнобель не возражал. «Лучше всего греет не курточка, а сто грамм внутрь», – любил он повторять эту довольно грубую остроту. И дело у него не отставало от слова: он употреблял «согревающее» регулярно, и отнюдь не в ограниченных количествах.

      Предложите ему его любимый напиток, и он точно не откажется. А что, если немножечко обогатить букет – скажем, капнуть в рюмку снотворного, – старик и вовсе ничего не заметит. В его годы продолжительный и глубокий сон вполне может перейти в вечный.

      Родители уже давно отправились на работу, когда в пятницу, примерно в девять утра, в прихожей послышались тяжелые шаги сестры Кримхильды.

      – Самое время его искупать! – с ходу провозгласила она. – Для чего мы тогда устанавливали подъемник?

      Макс пока просто наблюдал, как сестра открыла кран, чтобы наполнить ванну и придвинула подъемник к ее краю. При этом заученным тоном пробубнила что-то вроде краткого пояснения: пациенты без особого напряжения могут сесть на седалище и затем медленно опуститься в ванну. Максу было поручено следить за зарядкой аккумулятора подъемника и регулярно подзаряжать.

      – Поскольку мы это делаем первый раз, не могли бы вы мне немного помочь? – попросила сестра. – Тут такое дело: поначалу он будет противиться. Но стоит чуть понежиться в теплой водичке, и он будет на седьмом небе от счастья. У стариков всегда так.

      Как и ожидалось, дедушка встретил инициативу ожесточенным протестом.

      – Я что, весь в дерьме, что меня нужно обмывать?! – негодовал старик.

      Макса эта сцена развеселила, он не мог не согласиться с дедом. Разумеется, не так просто оказалось раздеть больного, скатить в ванну, да еще помыть. Но сестра Кримхильда была права: как только старик ощутил себя в теплой водице, он смеялся, будто накормленный младенец.

      – Оставим его на несколько минут поиграть в воде, – предложила сестра. – Вас я попрошу остаться с ним, а сама тем временем перестелю постель.

      Макс поморщился:

      – Воняет, как от мокрого пса!

      – На сегодня достаточно, – решила санитарка. – Но с завтрашнего дня я начну потихоньку приводить его в боевую готовность. Каждый день он будет ходить на роляторе все больше и больше. Вот увидите, через пару недель ему будет достаточно одного костыля.

      Бравая сестра Кримхильда ушла, оставив гору грязного белья.

      – Я