Во всем виновата Смерть. Алексей Рябчиков

говорит женщина. – Что у вас болит?

      – Ну… Сейчас ничего. Но может заболеть.

      – Вы хотите записаться к доктору на консультацию?

      – Я хочу знать про молоко.

      – Про обычное молоко?

      – А бывает необычное?

      – У наркоманов в сленге тоже есть «молоко».

      – Я не знал.

      – По тебе и не скажешь. – Женщина снова вливает в себя черную жидкость – нечто среднее между кофе и чаем.

      – Вы можете мне сказать, от чего лечит молоко? – снова спрашивает он.

      – Ты же не обкуренный?

      – Нет.

      – Блаженный?

      – В каком смысле?

      – Это ласковое обозначение дебила.

      – Нет, я нормальный. Просто мне сказали, что молоко лечит от болезней. Но от каких – не сказали.

      – Я могу только записать к врачу или выдать карточку пациента.

      – А врач сможет мне ответить про молоко?

      – Врач, скорее всего, вызовет полицию, а там будет психушка.

      – Я просто хотел спросить, а вы сразу же: психушка…

      – Мы не справочное бюро.

      – Вы не справочное бюро? Как так? А я-то подумал, что зашел в справочное бюро. Я же дебил.

      Ее рука снова тянется вниз, но поднимается уже не с бокалом, а с трубкой обычного телефона. Шнурок сильно натянут.

      – Мне осталось набрать всего две цифры, – говорит она.

      – Какие?

      – Ноль и два.

      Неизвестно, как так случилось, но нашу жизнь заполонили супермаркеты. Причем если раньше один супермаркет был на один, а то и на несколько районов, то теперь на один район – да что там: на одну остановку! – приходится около пяти супермаркетов одной сети. Одинаковые супермаркеты с одинаковыми продуктами. А потом удивляются: как же так получилось, что все стали думать одинаково?

      А как еще нам думать, если вечером все покупают одинаковые пельмени, одинаковый кетчуп и одинаковую пачку лавровых листов и одинаково платят шестьсот тридцать два рубля. Все выходят с одинаковыми пакетами, варят еду в одинаковых кастрюлях, приобретенных в этих же супермаркетах. Пельмени мы едим под одинаковые второсортные сериалы, запивая чаем из пакетика, а потом спим в одинаковых кроватях с одинаковым постельным бельем. Утром, закрывая одинаковые двери с золотистыми циферками, мы наполняем мусорные баки одинаковыми пакетами из тех супермаркетов. И только попробуй нарушить эту схему. Например – ляпнуть на работе, что вчера пельмени лепил сам. Тут же все скажут, что у тебя слишком много свободного времени, что ты хреново работаешь и что ты дурак. Домашние пельмени обойдутся дороже покупных.

      Нас приучили быть одинаковыми, а мы и рады стараться.

      Выйдя из поликлиники, Андрей минут через пять уже стоит возле «молочного» холодильника в супермаркете, выбирая молоко из кучи разных марок и однотипного на вкус и производство.

      Наконец взяв молоко с красной крышкой и коровой, он направляется к кассе.

      – Что-нибудь еще? – спрашивает его симпатичная рыжая кассирша со слегка пухлой верхней губой.

      – Пачку