Во всем виновата Смерть. Алексей Рябчиков

замечает она. – Почти как в старые добрые времена.

      Он выбрасывает окурок в окно и нажимает на газ.

      – Включи музыку, – просит она.

      – Тут только Вивальди.

      – Как так?

      – Диск застрял, вытащить не могу, а антенны нет. А теперь даже и не хочу.

      – Ну включай Вивальди.

      В машине начинает играть скрипка.

      Пробки, пробки, бесконечные пробки. Она смотрит в свое окно, где в каплях дождя играют красные вывески магазинов. Он смотрит вперед.

      – Мне было обидно, – нарушает он молчание, – когда я пришел домой, а тебя не было, как и твоих вещей.

      – Бессмысленно вспоминать прошлое.

      – Ну мы же едем в ресторан из прошлого.

      – Это совсем другое: хочу снова поесть ту утку.

      – Разве это не означает попасть в прошлое?

      – Ты стал слишком заумным.

      Черная тойота медленно покидает пробку, заворачивая направо, во дворах заворачивает налево и останавливается возле небольшого здания. Перед ними кафе с названием «Борщ и щи». От ресторана «Диалог» осталась лишь входная дверь, да и то другого цвета.

      – Да уж… – Она удивленно разглядывает вывеску. – Вот и попали в прошлое.

      Костя, наверное, даже рад, что ресторана больше нет.

      – Куда дальше? – спрашивает он.

      – У меня идея. – Она кладет ладонь на его руку, немного держит и убирает. – Поехали ко мне? Я сейчас пиццу закажу, поедим, и всё.

      – Пицца у тебя дома?

      – Ну а что?

      – Может, не стоит рисковать?

      – Никакого риска. Поели и разошлись. Должна же я тебя отблагодарить за эти штаны, которые не подчеркивают твой зад.

      – Не знаю…

      – Умолять не буду. Просто скажи, какую мне пиццу заказывать: большую для нас или маленькую для меня? – Она вынимает сотовый и вопросительно смотрит на Костю. – Меня, если честно, бесят эти стереотипы, что мужчине нельзя просто так поесть пиццу с женщиной. Это же глупо, мы оба люди.

      – Вот именно. А если у тебя нет девушки, то все считают, что ты гей.

      – Чего?

      – Меня Михалыч почему с тобой отправил? Он думал, что я гей.

      – А ты гей?

      – Конечно гей.

      – Это же шутка? – не сразу спрашивает она.

      Его взгляд точно означает, что это была шутка.

      – Ну так какую пиццу?

      – Мне пеперони, – называет он.

      – Это я помню.

      Существует правило, что если человек чего-то жаждет, то Вселенная ему поможет этого достичь.

      Обратный путь черной тойоты оказывается на удивление быстрым. Никаких пробок и заминок.

      Костя оставляет машину во дворе многоквартирного дома, на дальней парковке, и они идут до ее подъезда. Идут быстро, как бы торопятся, чтобы не намокнуть.

      Лифт. Напряженное молчание.

      Седьмой этаж. Ее дверь.

      Ключ не хочет входить в замочную скважину, а Костя то и дело поглядывает вверх, на площадку.

      Она выдыхает: наконец-то. Они входят в квартиру.

      – Раздевайся, – произносит она, – проходи в комнату. Виски будешь?

      – Я же за рулем.

      – А, ну да… Или