Восвояси. Иосиф Антонович Циммерманн

овечьего полушубка он прятал утреннюю находку.

      Мырзаш ввалился в дом и с порога потребовал у жены водки:

      – Дамежан, неси скорей арак.

      – Сильно продрог? – по-своему поняла его супруга. – Так у меня что получше имеется. Горячий чай и свежие лепешки.

      – Да не мне, – загадочно произнес муж, спешно закрывая за собой дверь и со скрипом задвигая тяжелую щеколду. – Ребенку надо.

      Женщина с открытым ртом застыла посреди комнаты.

      Мырзаш распахнул овечий полушубок и осторожно положил на нары найденыша.

      – Ойбай! – испуганно воскликнула супруга. – Откуда это?

      – Среди мертвых нашел.

      – О, биссмимлях!

      – Насквозь промерзший. И без сознания. Его срочно надо алкоголем растереть.

      Вот уже час семейная парочка возилась с маленьким тельцем. Мырзаш осторожно разжал кулачки ребенка и извлек из каждого по одной изогнутой оловянной лошадке.

      – Надо же, дитя, а какая сила в руках, – удивленно пробормотал себе под нос мужчина, осматривая погнутое олово. – А может игрушки сами покорежились, от мороза.

      На растирание ушла поллитровка «Пшеничной». Свадебный подарок хранился в доме уже почти пять лет.

      В завершение обильно обмазали мальчика курдючным жиром и запеленали в простынь. Уложили ближе к печке, накрыв парой одеял.

      – И что теперь? – спросила Дамежан.

      – Не знаю.

      – Надо сообщить председателю.

      – Ни в коем случае! – в знак протеста Мырзаш даже вскочил с нар. – А вдруг он скажет, типа, верни туда, где нашел, положи обратно на место.

      – Не дай бог! – едва слышно произнесла супруга и задумчиво добавила: – Придется отвезти в детдом.

      – И как ты это себе представляешь? На чем? Который день уже буран. Дороги занесло. Да и куда? Ты хоть знаешь, где этот дом для сирот находится? Если в Кандыагаше, то нам в одну сторону полсотни километров ехать. Если в Актюбинске, то сто километров в другую сторону переться. Да и кто меня на работе подменит? Мужики-то все на фронте.

      Супруги даже обговорили вариант выдать найденыша за собственного ребенка. Но это было нереально. Мальчику наверняка уже исполнилось три-четыре года. Народ будет выспрашивать, почему и где все это время дите скрывали? Да и внешне он не был похож на казаха.

      – Еще подумают, что я тебе изменяю, – ужаснулась Дамежан и прикрыла обеими ладонями лицо.

      – Оставим ребенка себе, – порешил глава семьи. – Скажем, что его нам подкинули. На пороге нашли. А там поди разбери, чей он. Уж точно не сын врагов народа. Они же не могли из закрытого вагона к нам добраться? Может, даже русский или украинец.

      – Так у мальчика обрезание, – напомнила Дамежан.

      – Ну и ладно. Пусть будет татарином или евреем…

      Спустя двое суток полумертвый найденыш заговорил.

      – Нохчо, нохчо, – в бредовом состоянии без умолку повторял мальчик.

      – Наверное, пацана так в семье звали, – порешил Мырзаш. – Нохчо так Нохчо. Будешь,