Рваный камень. Виктор Бычков

подбирал слова:

      – Что ты, что ты! Это я в гараж… очистить шифоньер… вот. Лишнее накопилось.

      – И парадный мундир с наградами? – шептала в ухо дочурка. – И кобуру, да? Не уходи, папа, миленький, родной мой, не уходи. А как же я? Я тебя люблю, люблю, люблю-у-у-у! И маму люблю-у-у-у! Я вас вместе люблю-у-у-у!

      – Это… это… по ошибке, Светик, – оправдывался Петька. – Нечаянно положил. Сейчас вернём всё на место.

      – Я помогу тебе, папочка. Ты только не бросай нас, не уходи. Ты ведь добрый. Я тебя люблю-прелюблю!

      – Что ты, что ты, – твердил Петро дрожащим голосом. – Я терпеливый, я дождусь, – говорил загадочно, целуя мокрые глазки дочери. – Верь мне, верь, Светик. Тигр проплывёт, вот увидишь. Так оно и будет. Китайцы мудрые. Проплывёт, куда денется. Побесится, побесится, и приплывёт к нам. Выздоровеет.

      Комолая и Нежданка

      Сказка – быль

      Сашку называли Нежданкой. Почему именно так, а не иначе? Да потому, что появился он в семье совершенно неожиданно. Уже было шестеро детей, куда больше?! Ан, нет! Сашка возьми и заяви о себе. Куда деваться отцу с матерью в таком случае? Вот и явился миру Нежданка.

      Всё бы ничего, да заметили люди, что с самых малых годков мальчишка больше знается с птицей, животиной, иной Божьей тварью, а вот со сверстниками или с кем старше – вроде как сторонится их, не привечает. А то и не замечает. Странно это сельчанам: почему ни как все? Что только ни делали: и убеждали, и объясняли, и, чего греха таить, поколачивали иной раз, а принудить так и не смогли. Насупится, зубки стиснет, кулачки сожмет, затрясётся весь, побледнеет лицом, и хоть ты кол ему теши на голове, стоит на своем. Махнули рукой, отстали от парнишки. Мол, что с него взять можно? Нежданка, одним словом, вот и весь сказ.

      Только Сашка не переживал: чего зря обижаться? Люди есть люди: всегда в душу друг дружке лезут без спросу. И чаще всего стараются нагадить там, напаскудить, испортить настроение. Их, людей этих, не переделать. Пусть живут, как умеют, лишь бы его не трогали. А сам глазёнками зырк по двору: нет ли рядом друзей настоящих, верных? Тех, с кем душе легко, сладостно. И уходил в дальний угол двора под навес, где отцовский верстак с инструментами. Родитель доверял Нежданке – не испортит.

      Возьмёт, бывало, мальчишка веток боярышника с палец толщиной, обязательно хорошо высушенных, и давай зубья для граблей мастерить. А куры тут как тут: у ног снуют, копошатся. Вдруг и им что перепадёт? Иль их помощь потребуется? Да мало ли чего…

      Кот рядышком пристроится, в стружке спать наладится: покойно ему с Нежданкой.

      Петух на верстак вскочит, наблюдает да диву даётся: как это ловко из неказистой колючей деревяшки изящная и полезная вещица получается?!

      – Нравится? – спрашивал мальчишка, лукаво щурясь.

      – Ку-ка-ре-ку! – отвечал кочет, восхищаясь мастерством Нежданки, хлопал крыльями, аплодируя.

      – Да ладно, – смущался Сашка. – Вот батя мастер так мастер. А я учусь только.

      Воробьи по веткам скачут, наблюдают с высоты. Даже