Тёмный день. Элла Чак

волосы, потухший взгляд, недельная щетина, сбитые до мозолей руки от постоянного поддержания заброшки на уровне жизни.

      Он даже не был уверен, что его пустят в элитный клуб, где обожала проводить время сестра. Уж она не откажет в протекции – «пустить бомжа погреться», и Дэн набрал номер Гели.

      Лучший ВИП балкон в клубе Время всегда был забронирован для Ангелины Дробниковой. Даже днем, когда клуб закрывался, проход преграждал бархатный трос. В баре фужеры, из которых пила Ангелина, держали на отдельной полке, не подавая в них коктейли никому другому.

      Ангелина приезжала в клуб чуть ли не каждую ночь. Ей нравился шум, толпы людей, танцующие девушки и парни, заводящие толпу, брызги шампанского… и воспоминания. Было время, когда они с братом стояли на балконе бок о бок, отбрасывая тень на головы свиты возле их ног. Фанатки Дениса, поклонники Ангелины – все они мечтали миновать фейсконтроль и оказаться в зале.

      Откуда-то снизу на золотых отпрысков Дробниковых взирали и Максим с интерном Игорем.

      Пока Максим подсчитывал в уме, какая газировка дешевле, Игорь не сводил взгляда с Ангелины. Она была его мечтой. Недосягаемым ангелом, худшим проклятьем из всех, придуманных дьяволом – влюбиться в «несуществующую» в мире Игоря девушку.

      – Врагу не пожелаю оказаться ее парнем, – заметил Макс, как Игорь пускает слюни, не в силах перестань смотреть на Гелю.

      Забравшись на перила, она держала за руку Дениса и своего очередного безымянного поклонника, крутила бедрами, запрокидывала голову и фонтан белоснежный волос, что доставал ей до колен, обрушивался в жаждущему ее внимания танцполу.

      Макс скривил губу:

      – Доиграется. Выдернут из нее все патлы.

      – Вот бы она сорвалась, – ментально простонал Игорь, – упадет, а я ее реанимирую. Непрямой массаж сердца плюс искусственная вентиляция легких.

      В переводе с маньячного это означало бы: обсосать ее губы и потискать грудь.

      – Ты нормальный? – крутанул Максим барный стул, отворачивая Игоря от ВИП балкона. – Чтобы я этого больше не слышал.

      – Просто фантазия… – поднял на него Игорь бегающие глазки. И если раньше, его зрачки пытались сбежать за границу век, сгорая от стыда, то сейчас он смотрел на своего научного руководителя в упор. – Чем моя фантазия хуже вашей?

      – Опять ты, – разозлился Макс, залпом выпивая диетическую пепси по цене пятилитрового галлона. – Это не фантазия, Игорь. Все по-настоящему.

      – Уверены? – вел себя аспирант все наглее, – ничего настоящего в вашем поступке нет. Сплошная ложь. Продолжите жить так дальше, закончите на одной из коек по соседству с вашим пациентами.

      – Я ухожу, – забрал Макс пиджак, брошенный на угол бара, – ненавижу это место. И этих… – зыркнул он на Дробниковых, – ненавижу еще сильнее.

      – Зачем приходите? Сколько бы вы не таращились на танцовщиц, Кристины больше никогда здесь не будет. Теперь у вас новый объект… Но и она… уйдет, ваша драгоценная Лона.

      Левый кулак Максима разрезало стекло от сдавленного им бокала, правый кулак разрезал воздух, впечатываюсь в скулу интерна. Он понимал, очкарик-Игорь