Тёмный день. Элла Чак

по себе от вида безобидных луж. Казалось, наступит, и рухнет с тем же самым ощущением, с каким упала в Олежках.

      Пока возвращалась домой, позвонила Лона. В голосе ее звучали извиняющиеся нотки, и Тёма понимала, сейчас Лона попросит ее об услуге:

      – Тём, у нас тренировка утром. Важная, крайняя перед соревнованием. Не могу пропустить! И Макса подставлять не могу. Это… должно произойти сегодня…

      Тёма закатила глаза:

      – Такое я уже слушала перед твоим горячим свиданием два года назад.

      – Нет! Флешка! Я собиралась помочь ее выкрасть!

      – Ясно, – рисовала Тёма грустный смайлик, водя пальцем по конденсату на стекле, – ты хочешь, чтобы флешку украла я?

      – Я этого не хочу. Лезть к Лысому, еще и красть у него. Это вообще реально? Может, Макс… перетусил с психами и верит в чушь?

      – Твой Макс хавал пилюли Говнодата с пола. Рассыпал их на крыше, а потом начал подбирать, проглатывая.

      – Он врач и ему виднее.

      – Знаешь, Лонка, я тебя подменю. На время. В клубе «Время».

      – Обещаешь, что отдашь ее Максиму?

      – Конечно, – перечеркнула Тёма грустную улыбку внутри круга, – впервые в жизни соврала она сестре.

      Если на записи будет «притупление» посерьёзней, чем перебежать дорогу на красный, Тёма отдаст флешку.

      Полиции.

      Закончив мыть посуду, Тёма наскоро поужинала картофельным пюре с комочками и подгоревшими котлетами, которые приготовил отец. Из зала слышался звук работающего телевизора. Транслировали футбольный матч.

      После развода и переезда Лоны с мамой, в квартире стало непривычно тихо. Стараясь напомнить жилье звуками, Зевс никогда не выключал экран телевизора, часто засыпая перед ним в кресле.

      В одиннадцать ночи, заглянув на кухню, он удивился, что дочь еще не легла. Решив не брать при ней вторую (пятую) порцию наливки, Зевс поторопился к кухонному шкафчику, перебирая приправы и специи.

      – Я тут это… аскорбинку тебе купил. Витаминки. Как вы их любили с Лонкой в детстве…

      Его руки остались на ручке шкафчика, а тело замерло в оцепенении. Если до этого он грузно и тяжело дышал, то сейчас его спина тряслась мелкой рябью.

      – Пап, чего? – опустила Тёма руку ему на плечо, и тот вздрогнул, захлопывая шкафчик.

      – Витаминики, Тёма… витаминки еще никому не навредили.

      Видя, что отец вот-вот разрыдается, Тёма посмешила достать упаковку и проглотить похожую на мел аскорбинку.

      Отодвинув хлебную доску с крошками, опустевший заварник и банку меда на липком блюдце, Тёма дотянулась до руки отца, и замерев на секунду, прикоснулась к его пальцам.

      – Пап, все хорошо. Мама с Лоной в порядке. И мы справимся.

      – Я не справлюсь, дочь… я плохой отец…

      – Ты отличный отец. Ты все для меня делаешь. Кстати, я не сказала, но ко мне придут сегодня?

      Отец поднял красные глаза, отлепляя себя от столешницы.

      – Даша?

      – Нет. Максим Вадимович. У него новый метод лечения, и мне надо будет съездить с ним на групповые занятия.

      – Ночью?

      – Ну