Тёмный день. Элла Чак

А ну, вставай! – заставляла она его встать на ноги. – Макс, что с тобой происходит?

      – Разное… как и с тобой.

      – Поклянись, что это не… треннинг и ты не ломаешь комедию?

      – Клянусь, – кивнул он медленно, словно пьяный.

      Тёма волновалась за него. Максим был отличным парнем. Добрым к ней и к Лоне. Все время позволял им видеться, если Тёма поступала ночью и часы посещений заканчивались.

      – Ты говоришь про суицид, закидываешься экспериментальным лекарством. Это из-за флешки, да?

      – Тёма…

      – Лонка мне все рассказала! Ты дурачок, если думаешь, что сестры таким не делятся. Пятьсот миллионов и флешка. Что на ней? Ты совершенно голый, обмазанный кленовым сиропом и вываленный в перьях танцуешь партию Маленьких лебедей?

      – Хуже…

      – Больших леблядей?!

      – Преступление! – выкрикнул он, – на флешке преступление! И его совершил я!!! Я во всем виноват!

      Макс боролся с белой пластиковой крышкой пузырька, когда Тёма схватила его за руки:

      – Стой! Прекрати! Ты не забудешь! Говнодат не стирает, а восстанавливает память!

      – Он экспериментальный… Полное говно! – не убирал руки Максим. – И эксперимент провалился.

      – Что на флешке? Какое преступление?

      – Надеюсь, – открылась белая крышка на пузырьке, и белые драже рухнули под ноги Макса, – ты никогда этого не узнаешь.

      Глава пятая. Груша от яблони падает на участок соседа

      – Тёмка, ты как? – бросилась на шею Даша, когда они встретились позже после выписки.

      В сотый раз Даша не могла поверить, что подруга осмелилась забыть случившееся с ней «счастье». Даша пересказала весь день в Олежках по минутам, а эпичный момент знакомства с Дэном трижды:

      – Когда ты грохнулась из кустов, опрокинула стол, разодрала коленки, начала обесцвечиваться… Он поднял тебя на руки! – эмоционально пересказывала Даша, сопровождая монолог бурными жестами и пантомимами, – он нёс тебя до самой парковки. Ровно пятьсот пятьдесят шесть метров. Эпично перевернул лонгборты, бац! Бац! Сгрузил тебя, как девственницу на жертвенный алтарь! Хотя, почему как… – легонько пнула она подругу ступней под столиком кафе. – А потом убежал, когда с паркинга выезжал, чиркнул бочину сокрой, прикинь?

      Дашка подняла с пола лонгборд подруги, рассматривая автограф Дэна.

      – Вот ты везучая.

      Она тыкала под нос телефоном с записью спины Дэна и болтающимся обездвиженным телом. Тёма смотрела, как на повороте она задела кедом ветки березы, а на следующем Дэн подтянул её выше изрядно тряханув.

      – У тебя же есть парень, Даш, – поглядывала Тёма за окна кафетерия на сереющее небо.

      – Ага, Серёга! Он менеджер Дэна. Мы с ним коллаборируем и делимся инфой. Он его друг, но сам ничего не знает. Где прячется? Вот бы мне тот миллион от его матери любому, кто вычислит его адрес.

      – Ты на него охотишься? Он же Пуля, а не Кролик.

      Дождевые капли крались еле слышимой поступью охотящейся львицы, но в разуме Тёмы они врезались снарядами