Преступная гардеробщица. Янга Акулова

ставший ритуальным звонок – примерно раз в месяц. Хоть очередной еще и не прошёл, сил ждать больше нет: Надя набрала номер, который помнила и во сне. Глубокий вдох. Ответ помнила тоже – ставший ритуальным: без изменений, смету не подписали.

      –  Да вы просто… Вы, что ли, совсем ничего не понимаете?! Ну хоть бы маленькую какую-нибудь сметку, на маленькую лабораторийку… – впервые за много месяцев возмутилась Надя. И бурный солёный поток, по обыкновению, не замедлил хлынуть из глаз.

      Всё без изменений, надо продолжать работу, и выполнять её хорошо. И Надежда старалась слушаться советов Анны. Номерки принимала, изо всех сил впиваясь в них глазами, переворачивая и одной и другой стороной, чуть не пробуя на зуб – не поддельные ли?

      «А ты думала, почему их иногда так пристально рассматривают? Были случаи сразу в нескольких театрах – вот так, по поддельным номеркам, утащили норковые шубы, представляешь, сколько лет за них рассчитываться!» Дорогие вещи вешала подальше, поглубже, стараясь запоминать их владельцев в лицо. Да вообще, без бдительности гардеробщица, что разведчик – пропадёт.

      Такими полными благоразумия мыслями Надя готовила себя к предстоящей смене. Как вдруг всё благоразумие было опрокинуто вверх дном и потонуло в оглушительных воплях, которыми, должно быть, обычно сопровождается начало кораблекрушения.

      Очаги чего-то бедственного возникли, кажется, сразу со всех сторон – справа бежала главная, чуть не теряя свои серьги, слева гладильщицы из костюмерной, вперемешку с монтировщиками. Сначала лишь слышались неясные истеричные выкрики испуганных людей, потом можно было разобрать: «Уйдёт! Скорей! Да где же?! Куда? Хватайте, хватайте! ВОР!!!», – вопил персонал.

      Гардеробщицы, перестав развешивать номерки (по инструкции их вечером снимали и развешивали вновь перед каждой сменой), готовы были уже отправиться в коллективный обморок, думая, раз ВОР – значит, конечно, из гардероба что-то спёрли, а откуда же ещё. Но пылающая сверх-багряными пятнами главная, задыхаясь, успела только выкрикнуть на бегу: «В КАБИНЕТЕ ДИРЕКТОРА был застигнут вор!»

      Уф!… В кабинете директора, слава тебе… — коллективно выдохнули гардеробщицы, с полпути возвращаясь из обморока. Однако расслабляться никому не пришлось: драматическим меццо-сопрано «на гардеробе» было объявлено чрезвычайное положение – на случай пробегания по нему преступника. Надо было не пропустить момент его вторжения и громко звать на помощь. Хотели выдать свистки, да не хватило на всех. Две близняшки, не желая отсиживаться в тылу, рвались на передовую – на второй этаж, в расположение администрации.

      Аня, «стреляный воробей», выглядела скорее удивленной, чем испуганной.

      — Ну да, счас он тут побежит. Что он совсем, что ли, бежать туда, где больше всего народу? – здраво рассудила Анна, когда главная умчалась куда-то с гладильщицами и прочими активистами.

      Надя, глядя на коллегу, тоже, лишь недоумевала, как это занесло какого-то вора среди бела дня, да