Четыре тетради (сборник). Константин Крикунов

к её ногам.

      В овраге в снегу на четвереньках стоит тётка.

      – Проводи, замёрзну.

      На платформе:

      – Нет, до шконки.

      Очки набок, лет 50.

Февраль в Репине

      Красное небо, оснеженная ель шевелит медвежьими лапами. Туркмены сидят на берегу залива и с удивлением смотрят на воду.

Плакала собака

      Большой магазин, на привязи у стойки цветов плакала собака.

      – Чья собака, уроды!

      Поскользнулся, бросил покупки, присел, потрепал по загривку: не плачь, не плачь!

Переход ВМФ РФ через Альпы

      Ползёт, скрежеща винтом о скалы, атомная подводная лодка с подпалённым проржавленным боком, гордо поднимает острый нос эсминец и, перевалив, врывается в землю.

Логово стрекозы

      – Логово стрекозы слушает, – отвечал по телефону Аркадий.

      Логово стрекозы опустело.

      Лёд и ветер Пискарёвской пустыни, сухие стебли во льду.

Сорок дней

      – Вкусные пироги?

      – Вкусные.

      – А не врёшь? Я больше ничего в них не смогу положить, ни соли, ни перца. С грибами. Он на горке собирал. Я не собирала, я больше не могла с ним ходить. Он то быстро идёт, то вдруг останавливается. А солянка? Не пересолила? Пересолила. Это оливки солёные, я не учла. Пироги утром ходила в церковь святила. «Может, стоило сказать ему всю правду?» – «А ты знаешь всю правду?» – батюшка у нас смешной. Приходили, говорит, две старушки. «Кальмаров, – спрашивают, – в пост есть можно?» Головоногих, отвечает, можно. «Бритоголовых?..»

      Я тебе дам фартук, нет, лучше его старую рубашку. Потом, если захочешь, возьми себе на память.

      Три лета тому назад шёл дождь. Входили в дома, говорили по-чувашски. Купили литр молока, литр самогона и корзину чёрной смородины.

      У дома цветут красные и лиловые маки. Двор зарос одуванчиками, чертополохом и полынью. Яблоне 20 лет, и в этом году первый раз родила.

      Вечером за столом – 1 бут. водки, он и 12 гостей.

      – Кто-то Иуда.

      О совпадении с собственным образом – несовпадении.

      О времени, которое нужно послать к чёрту.

      Я рассказывал про Рида, который ставил эксперименты со временем, раскладывал на столах и пианино сырую картошку, бананы, персики и смотрел, как они покрываются плесенью и становятся чёрными.

      – Чёрное время, – говорил Рид.

      – Это человек носит смерть внутри себя, беременный ей.

      – Какие у вас поля!

      – Это разве поля? Вот у нас в Чувашии поля! – за горизонт! Привезённая из Бологого за 250 рублей девка бегала по полям и целовалась с коровами.

      Родился и сказал, как его зовут. Жена, которая ногами не касалась земли. В пять утра вышел и увидел новые медведицы.

      – Ты похож на Будду. Разрез. Никогда не увлекался дзен-буддизмом? – Читал. – Не считается.

      – У вас рубашка дырявая. – Я весь в прорехах. – Не сегодня, ещё через год, а через год…

      – У разбитого корыта. – Да-да, у разбитого,