Да будем мы прощены. Э. М. Хоумс

комнаты резко меняется с каждым щелчком пульта. Мне старые черно-белые телевизоры нравятся больше – меньше нагрузка на глаза.

      – Это Ларри, – повторяет он.

      – Я… – начинаю я какую-то фразу.

      – Молчи и слушай, – обрывает он. – У меня для тебя новость: Клер попросила меня ее представлять.

      – Но ты ведь женат и счастлив?

      – Представлять, а не жениться. Я буду ее адвокатом.

      Я выключаю телевизор.

      – Ларри, мы же друзья. Мы с четвертого класса знакомы.

      – Вот именно, – отвечает он.

      – Не понял?

      – Я этого момента долго ждал. Никогда не забывал, как вы с твоим братцем меня третировали. Я же был новичком из Ньюарка.

      – Ага, – говорю я, но на самом деле не припоминаю.

      – Ты устроил танец «еврей-новичок!», а потом твой братец сказал, что я ему должен платить три доллара в неделю. Если жить хочу.

      – Ты еще легко отделался. С меня он пятерку брал.

      – К делу не относится. Клер считает, что у нее есть основания для претензий. У тебя есть адвокат? Кто-нибудь, к кому мне обращаться?

      – Ты же мой адвокат.

      – Уже нет.

      – Не хочет ли Клер выбрать время, чтобы сесть и поговорить о нашем общем имуществе, пенсионных накоплениях и льготах по медицинской страховке, вообще обо всем таком?

      – Нет. Она это все предоставила мне.

      – А у тебя не будет конфликта интересов?

      – У меня – нет.

      – Ладно, если ты будешь ее адвокатом, кто будет моим?

      – Ты никого больше не знаешь?

      – Да нет. Вроде у меня нет приятелей «в законе».

      – У Джорджа наверняка есть адвокат. Также я должен тебя попросить перестать звонить Клер. Она говорит, что ты продолжаешь ей звонить на сотовый и оставлять сообщения.

      – Я этого не делаю. Звонки с ее телефона продолжаются, я отвечаю, но она молчит.

      – Я не собираюсь влезать в игру «А он сказал, а она сказала». Это должно прекратиться.

      Я молчу.

      – Ладно, – продолжает Ларри после паузы. – Еще одно: будильник. Она говорит, что ты взял будильник с ее стороны кровати. Это черный дорожный будильник четыре на четыре дюйма, «Браун».

      – Я куплю ей новый.

      – Она не хочет новый. Она хочет получить обратно свои часы. – Долгая пауза. – Больше она ничего не просит: ни алиментов, ни какой-либо поддержки какого бы то ни было рода. Я уполномочен предложить тебе двести тысяч долларов за то, чтобы ты больше никогда к ней не обращался.

      – Это меня ранит.

      – Я могу добавить до двухсот пятидесяти.

      – Не деньги ранят, а что Клер не хочет больше со мной разговаривать. Плюс еще оскорбление: она думает, что для этого ей нужно от меня откупиться.

      – Так ты берешь двести тысяч?

      – Двести пятьдесят.

      – И вернешь ей часы.

      – Отлично, – отвечаю я.

      И разговор окончен.

      Мне нужно воздуху. Пристегиваю Тесси поводок. Она упирается при выходе со двора, колеблется,