Смута. Письма самозванки. Владислав Клевакин

Ткнув караульным в лицо грамоту Шуйского, казак оказался внутри. Москва не спала. Само лихое время сорвало с нее покрывало сна, заставив московитов быстрее шевелить руками, а где и мозгами. К стенам и башням Белого города, скрипя деревянными колесами, катились телеги с пушечным зарядом. Кто-то, зажав в руках охапку пищалей, тащил их на редут. Караульные стрельцы тут же жгли костры и, рассевшись вокруг огня, травили небылицы.

      – Куда прешь, сатана? – услышал Зырян грозный окрик.

      Перед мордой его коня стоял, засучив рукава, бородатый старик. У ног старика лежали три мешка с порохом, которые тот, по всей видимости, волок на своей худой спине.

      – Прости отец, – извинился Зырян, приложив руку к сердцу. – Не заметил тебя.

      Старик скривился и недовольно буркнул:

      – А ты шары-то свои разуй. Ворон считаешь.

      Зырян усмехнулся:

      – Ловко ты, батя, по казачьей шее матюгами прошелся.

      Старик согнулся и, подхватив один из мешков, ловко закинул его себе на спину. Затем он оскалился и буркнул:

      – А ты слезай с коня, казак, да подсоби чуток, раз уж сам согрешил.

      Зырян спрыгнул с лошади и подошел к старику.

      – Чего суетитесь-то так, батя?

      Старик утер свободной рукой пот со лба и прохрипел:

      – Царек-то с королем польским хотят штурм учинить. Готовимся.

      Зырян подхватил оставшиеся на земле два мешка с порохом и выпалил:

      – Подсоблю, батя, куда тащить?

      Старик протянул руку:

      – А вон туда, где телега стоит, дальше уж сами.

      Конь пошел следом.

      – Хороший конь! – пробурчал старик. – Сам за хозяином идет.

      Зырян улыбнулся. Старик скинул мешок с порохом в телегу и уставился на казака.

      – Чего смотришь так? – буркнул Зырян, заметив пронзительный взгляд старика.

      При свете факела казак смог рассмотреть лицо старика. Худое, иссохшее, словно лики на иконах, или же старик похож на того старца, что он видел в Велесовом скиту. Такие лица сразу бросаются в глаза и глубоко врезаются в память.

      – Вот хочу у тебя спросить, казаче, – начал старик.

      – Спрашивай, коли хочешь, – кивнул Зырян.

      – Вот вы, казаки, вроде православные, русские, а самозванцу службу несете. Как понять вас?

      Зырян смутился. Он и сам как птица перелетная – где гроши, там и казак лихой. Что ему ответить этому седому старику? Лучше промолчать, все равно не поймет. Но отвечать что-то было нужно. Старик ждал ответ на свой вопрос, продолжая пристально смотреть казаку в глаза.

      – Не знаю, батя, – бросил Зырян. – Не томи душу. Я и сам иногда не пойму.

      Старик потряс седыми локонами.

      – В том-то и беда, что сам не знаешь. Знал бы, в Москве бы был.

      Старик не знал, что казак, стоявший перед ним, несколько суток назад чуть не сложил голову в Троице-Сергиевой лавре, выполняя поручение царя Василия Шуйского.

      – Пойду я, батя, – буркнул казак, подхватывая коня под уздцы.

      Дальше, до стен Кремля, Зырян шел пешком.