Смута. Письма самозванки. Владислав Клевакин

дома спят! – ругнулся сквозь стену часовой. – По ночам ляхи да тушинские шастают. – Голос замолчал.

      – Да свой я, казак! – проныл Зырян.

      – Я тебе вот дам свой! – хрипло ругнулся караульный. – Как стрельну сейчас. А утром посмотрим, какой ты свой.

      Зырян замолчал. Ничем не проймешь этих караульных. Но у них и правда служба такая. На слово каждому верить – монастырь сгубить. Зырян поправил шапку и вытащил из камзола письмо от Шуйского.

      – Эй, караульный, письмо у меня! – крикнул Зырян.

      – Какое еще письмо? – прохрипел караульный. – Вот я тебе сейчас. – Караульный просунул ствол пищали сквозь зубцы на стене. – Как пальну сейчас, – вновь пригрозил часовой.

      – Да погоди ты палить-то! – остановил его Зырян. – Ляхов еще много, успеешь напалиться, сам не рад будешь.

      Часовой успокоился. Зырян выпрямился во весь рост.

      – Письмо воеводе Долгорукому от царя.

      – Это от какого еще царя? – переспросил часовой. – От тушинского?

      – Вот ты черт бородатый, – не на шутку разозлился Зырян. – От московского царя Шуйского.

      – А ты мне тут чертей-то не поминай! – выпалил караульный. – Обитель тут Божья.

      – А чего ж ты такой непонятливый, – ворчливо огрызнулся Зырян.

      – Погодь тогда здесь! – буркнул часовой. – Пойду старшему доложу.

      Часовой тихо исчез со стены. Вместо него на стене промеж зубцов запрыгали огоньки факелов.

      – От Шуйского, говоришь? – раздался голос сверху.

      Зырян тихо подтвердил.

      – Ну, иди, человече, тогда к южным воротам. Да смотри не шали, а то быстро без башки останешься.

      Зырян напялил меховую шапку и стал вертеться по сторонам.

      – Где тут южные ворота? В такой кромешной тьме не разобрать ничего.

      – Чего вертишься, как баба с веретеном? – ругнулся вернувшийся на пост караульный. – Сказали тебе: иди к южным воротам.

      Зырян подошел ближе к стене и тихо занудил:

      – Где тут южные ворота, не видно ж ни черта.

      – Опять черта поминаешь! – ругнулся часовой. – Повернись направо. Туда и иди. Можешь на корячках ползти, если не видишь… – И часовой глухо рассмеялся.

      Зырян топнул ногой:

      – Попадись мне в лавре под руку.

      – Топай, топай! – напутствовал караульный. – Воевода ждет уже, бедовая твоя голова.

      Зырян повернулся направо и стал тихонько переставлять ноги, стараясь не запнуться и не свалиться в какой-нибудь ров или овраг, которыми ископали все насыпи перед стенами монастыря.

      – Ты башку-то пригни!

      Зыряна буквально втащили в проем потаенной двери, где заканчивался ров, а часть крепостной башни обрушилась прямо возле стены.

      – Ты, что ли, от царя Шуйского?

      Здоровый молодой детина в стрелецком кафтане буквально высверливал беглого казака взглядом, пытаясь вытянуть из его души все, что там было тайно схоронено.

      – Где послание? – пробурчал