Смута. Письма самозванки. Владислав Клевакин

оскалился:

      – А ну покажи.

      Кочубейка от страха сильнее вжался в спину Филарета. Митрополит тихонько вывел мальчонку и поставил его перед собой, опустив ему свою широкую ладонь на чело.

      – Марыська! – внезапно вскрикнула царица, затем ее глаза закатились, а тело беззвучно повалилось на перильца трона.

      – Царице дурно! – завизжали слуги.

      Димитрий вскочил с трона. Марину уже вытащили из-за стола и уложили на лавку, обмахивая платком.

      – Чего это с царицей, владыка? – непонимающе пробурчал Димитрий.

      – Это у тебя спросить надо, – мрачно заявил Филарет. – Ты царь, тебе и знать положено.

      Дмитрий встал из-за стола и обошел лавку, где слуги суетились над упавшей в обморок царицей.

      – Что с ней?

      Димитрий склонился над царицей. Губы Марины посинели, а дыхание стало прерывистым и хриплым.

      – Не падучая хоть? – предположил царь.

      Служанка отчаянно замотала головой.

      – Царица переволновалась! – буркнула, обтирая ее лоб холодной тряпицей.

      Попойка в царских хоромах тут же стихла. Поляки с угрюмыми и молчаливыми лицами вкладывали сабли в ножны и, напоследок приложившись к вину, тихо исчезали в дверном проеме. Остались лишь гетман Рожинский да казачий атаман Заруцкий.

      Царица тихо открыла глаза.

      – Осторожней, государыня.

      Слуги тут же подхватили ее под руки, чтобы не дать оступиться. Марина сделала шаг вперед и протянула руки навстречу арапчонку.

      – Куда же ты пропал? – запричитала она. На глазах царицы появились слезинки. – Марыська, – вновь прошептала Марина и, ухватив арапчонка за руки, притянула к себе.

      Филарет, смутившись, сделал шаг назад.

      – Так мальчонка это, государыня, – пробурчал он, – не девица.

      Марина вновь злобно зыркнула на митрополита, да так, что тот от неожиданности сделал еще один шаг назад. Царевна продолжала тискать в своих объятиях арапчонка. Димитрий обошел их и сел на свое место. Такая радостная встреча разозлила его и вызвала ревность.

      – Коли меня бы так царица русская любила, как своего шута, – проревел он, – так не только Москву, всю Русь бы к ее ногам положил.

      Гетман Рожинский пребывал в смешанных чувствах. Он стоял в углу и тихо сопел, не решаясь ничего сказать, но Заруцкому и без его слов было все понятно. Царица нашла своего пропавшего шута. Не без помощи митрополита, конечно, но нашла. Возможно, это со временем растопит лед в отношениях Филарета и Марины, несмотря на то что она по-прежнему оставалась католичкой.

      Димитрий еще раз приложился к вину. Его рассудок окончательно помутился, и в голове повис густой и непроглядный туман.

      – Все вон отсюда! – истошно заорал царь. – Царица, останься со мной.

      Марина махнула слугам рукой, и челядь увела с собой арапчонка в другую половину дома. Филарет, отвесив царю поклон и перекрестившись, вышел из царских покоев. За ним молчаливо проследовали князь-гетман и Заруцкий.

      – Им нужно остаться