Я, бабушка, Илико и Илларион. Нодар Думбадзе

а за других ты не болтай! – рявкнул Илико на Иллариона и быстро схватил бутылку.

      – Как, разве ты пьешь водку? – На лице Иллариона было написано такое изумление, словно он вдруг увидел доисторического ящера.

      – В такой холод не только водку – термометр проглотишь, лишь бы градусы были, – сказал Илико и наполнил стакан.

      – Холодно! – сказал Илларион, тоже налил, выпил и закусил яблоком. – Эти яблоки, Ольга, осенью у тебя такие кислые, что если свинья попробует, и та с привязи сорвется, а сейчас с чего они такие сладкие стали?

      – Пой, ласточка, пой, – улыбнулась бабушка. – Тебе лишь бы водку подать, так ты сам в сахар готов превратиться!

      Налили по второй. Выпили. Потом по третьей.

      – Сегодня наш почтальон заходил ко мне… – начал Илларион. – Извещение принес… О гибели сына Герасима… Я, говорит, не смогу ему сказать… Скажи, говорит, ты…

      – Сынок, сынок! Горе твоему отцу!.. О несчастный Герасим! – запричитала бабушка.

      – Погиб в Керчи, бедный парень… Седьмой убитый в нашем селе… – продолжал Илларион.

      – Ты сказал Герасиму? – спросил я.

      – Да ты что! Человек со дня на день ждет возвращения сына, как же у меня язык повернется…

      – О Господи, накажи этого изверга Гитлера… Чтоб не было в жизни счастья ни ему, ни семье его, ни близким!.. – плакала бабушка.

      – Что же ты собираешься делать? – спросил я опять.

      – А вот что! – Илларион достал из кармана сложенный листок бумаги, долго глядел на него, потом быстро нагнулся и бросил бумагу в огонь. Вспыхнувшее пламя на миг озарило лицо Иллариона. По его небритым щекам катились две крупные слезинки. – Если парень жив – бог даст, объявится рано или поздно. А нет – пусть ждет несчастный отец… Надеждой жив человек… Ты смотри, Зурико, не проговорись! Слышишь?!

      – Слышу…

      – Ольга! – донеслось с балкона.

      – Кто там? Входи!

      В комнату вошел наш сельский агитатор Вашакидзе.

      – Извините, что так поздно, но, понимаете, дело у меня неотложное!

      – Привет агитатору! – Илико налил водку. – А ну, бери стакан!

      – Пожалуйста, к огню! – пригласила бабушка.

      – Ну, что скажешь нового, агитатор? Как идут дела на фронте? – спросил Илларион.

      – Дела на фронтах Великой Отечественной войны идут неплохо. Наступление противника приостановлено. Гитлеровский план молниеносной войны потерпел крах! – выпалил агитатор.

      – Погоди, погоди… Об этом мы читали в газетах месяц тому назад… Ты что-нибудь новое скажи!

      – Новое? Дело у меня к вам серьезное. Слушайте!

      – Начинай! – скомандовал Илларион.

      Агитатор встал, кашлянул и начал так, словно выступал на многотысячном митинге:

      – Товарищи! Социалистическое отечество в опасности! Вероломный враг стремится своими кровавыми лапами задушить нашу свободу и независимость! Доблестная Красная армия наносит фашистским захватчикам сокрушительные удары!..

      – Что ты заладил, чудак, по-газетному! – прервал агитатора